Психология стресса

Исследования Каваки и других ученых позволяют увидеть еще один аспект неравенства доходов, приводящий к более высоким уровням физического и психологического стресса: чем выше экономическое неравенство в обществе, тем больше совершается в нем преступлений — краж, грабежей и особенно убийств — и тем выше число людей, имеющих огнестрельное оружие. Крайне важно, что неравенство доходов точнее предсказывает уровень преступности, чем бедность как таковая. Это было наглядно продемонстрировано на самых разных уровнях — штатов, провинций, городов, районов и даже отдельных кварталов. А как мы видели в главе 13, когда рассматривали широкое распространение смещенной агрессии, бедность посреди изобилия предсказывает еще более высокий уровень преступности — но преступности, не затрагивающей богатых. Малоимущие ополчаются против малоимущих.

В то же время Роберт Эванс из Университета Британской Колумбии и Джон Линч и Джордж Каплан из Мичиганского университета предлагают другой путь определения связи между неравенством доходов и плохим здоровьем — и снова через стресс. После того как вы осознаете этот путь, он может деморализовать вас настолько, что вы немедленно захотите пойти на баррикады и петь революционные песни наподобие тех, которые исполняются в мюзикле «Отверженные». Он заключается в следующем.

Если вы хотите улучшить здоровье и качество жизни и снизить стресс для среднего члена общества, то вы делаете это, расходуя деньги на общественное благо: развитие общественного транспорта, повышение безопасности на улицах, повышение качества питьевой воды, улучшение государственного школьного образования и системы здравоохранения. Чем выше неравенство доходов в обществе, тем больше разница между благосостоянием среднего человека и благосостоянием богатых людей. А чем она больше, тем меньше выгод для себя будут ощущать богатые от расходования денег на общественные нужды. Они получили бы для себя больше выгод, если бы тратили те же (налогооблагаемые) суммы денег на личные блага—лучших шоферов, бутилированную воду, обучение в частных школах, лечение у частных врачей. Как пишет Эванс, «чем выше различие доходов в обществе, тем более очевидными будут невыгоды его состоятельных членов от расходов на общественные нужды и тем больше ресурсов будут они иметь [в своем распоряжении] для создания эффективной политической оппозиции». Он объясняет, как такое «отделение богатых» способствует «индивидуальному богатству и общественной нищете». А рост нищеты в обществе означает увеличение числа повседневных стрессов и аллостатической нагрузки, которые ухудшают здоровье каждого. У богатых это происходит из-за затрат на изолирование себя от остального общества, а у остального общества — из-за необходимости жить в таких условиях.

Итак, это путь, по которому общество с высоким неравенством доходов продвигается к еще более стрессовой реальности. Но этот путь, несомненно, способствует более сильному психологическому стрессу—если асимметрия в обществе вынуждает богатых не допускать государственных расходов, способных повысить качество жизни каждого, то это может способствовать снижению доверия, росту враждебности и преступности и т. п.

Итак, мы получили неравенство доходов, слабую сплоченность общества и малый социальный капитал, классовый антагонизм и преступность, что все вместе образует нездоровый «коктейль». Теперь рассмотрим мрачный пример того, как все эти факторы соединяются вместе. В конце 1980-х годов средняя продолжительность жизни в странах Восточного блока была меньше, чем в любой западноевропейской стране. Как показал Эванс, в этих восточноевропейских странах было равномерное распределение доходов, но крайне несправедливое распределение свободы передвижения, свободы слова, свободы убеждений и т. п. И что же произошло в России после распада СССР? Стремительный рост неравенства доходов и преступности, снижение благосостояния — и общее снижение средней продолжительности жизни, беспрецедентное в индустриальном обществе.