Психология свободы

Мы приводили демонстрационный пример – с грабежом тяжело больного. Так это не всё возможное! Хитрость ещё и в том, в лице кого или чего жизнь непотребство с тобою производит: Если то испускает на тебя неживая природа, или какое-либо животное, или даже человек, но которого ты находишь заведомо слабей себя (например, у ребёнка в руках пистолет оказался!), – то есть испускает агент, который не ровня тебе, как говорится, – то происходящее вы подсознательно идентифицируете лишь насилиеподобностью, а не насилием над вами. То бишь тем, чему не получается внутри себя ставить в соответствие чувство поднасильности.

Из сказанного уже может быть ясно, что если вы подвижник, то чувство поднасильности у вас никогда не возникает – вам попросту нет ровни в этой жизни. И в частности, в этом разделяемом – с другими людьми – земном мире. Другие люди относительно вас есть что-то вроде детей! Оппонент воскликнет: "А если другой подвижник?!" Отвечаю: если он действительно подвижник, то на насилие никогда не идёт, а если он лишь имитация подвижника, на подобное ещё способная, то тем самым он вам – как настоящему подвижнику – автоматически опять-таки не ровня.

2. Ещё надо отметить условие. Как чувство, являет собой вспомогательную гнётность при непринимании. Итак, чувство условия, условиепоставленности.

Тут что? Непринимание есть невольность, как и всякий психогнёт. Бывают и произвольные непринимания, но любое из них – только надставка над незаметной непроизвольной непринимаемостью того же. Произвольный синергист непроизвольного! Так что непринимакние – невольность, и если ты – как воплощённая вольность – пытаешься увильнуть от него, оно в порядке невольной твоей психореакции не даёт тебе ничего делать. Так сказать, оттягивает на себя от любого зачинаемого делания, ставя запрет на него, – покуда с ним, неприниманием, ты в его требованиях не разобрал­ся. Обнаруживается фактический – и невольный – запрет на дела! Насущные дела лишь "цедишь", в час по чайной ложке выдавая поведенчески только самое необходимое, на что то непринимание уж кое-как потесняется. Но если связанною с волей рассудочной частью психики – очень уж против непринимания тянешь, ра­ди конкретного дела, конкурирующего с ним, то непринимание уступает. Только обычно с неким условием! Условием делать вменяемое себе дело, но с выполняемостью некой побочности. Требуемости от жизни. То есть с довеском к нему, из непринимания вытекающим. Этот-то довесок и угнетает – вместо самого непринимания.