Психология трейдинга. Инструменты и методы принятия решений

Одним из проявлений этого в трейдинге является неспособность разворачивать закрытые с убытком сделки. Предположим, что вы нашли сделку с высокой вероятностью успеха, исходя из прогноза, что данная акция в течение следующих двух недель будет расти. Вместо этого в течение следующих 10 торговых сессий акция остается в узком диапазоне, несмотря на то что весь рынок растет. Вы понимаете, что сделка не удалась, и закрываете ее с небольшим убытком. Теперь встает вопрос: чем наполнен ваш внутренний диалог в то время, когда вы несете убыток? Такая беседа слишком часто состоит из выражений огорчения, уныния и вообще негативных чувств. Вы уверяете себя, что сделка эта была неудачей, и – хуже того – способны воспринять ее так, будто это вы неудачник.

Такое негативное восприятие ухудшает вашу способность учиться на поведении рынка. Увлекшись самобичеванием, вы теряете внимание и побуждение открыть обратную сделку, когда сложатся благоприятные условия. Очень часто неудавшаяся сделка дает вам ценную информацию о состоянии рынка. Если акция, от которой ожидают роста, не в состоянии подняться на ралли рынка, она может быть особенно уязвима во время следующей коррекции. Однако, если вы полностью ушли в себя, вам будет трудно изменить свое мнение о сделке на противоположное. Анализ торговли может продемонстрировать не только умение соблюдать стопы и принимать скромные убытки, но и неумение зарабатывать на этой информации. Негибкий трейдер может сократить убытки на длинной позиции, но не станет разворачиваться и занимать короткую позицию, когда это диктуют условия. Виновником в такой ситуации является, скорее всего, внутренний диалог.

Этот диалог может быть изменен, как вы видели на примере психологического консультирования Сью, Мэри, Уолта и Джека. Чтобы достичь такого изменения, вам нужно принять новые роли в своих отношениях с самим собой, усвоив конструктивный внутренний диалог, содержащий то, что вы хотели бы слышать от других. К сожалению, одного позитивного мышления вряд ли достаточно, чтобы вытеснить негативные диалоги. Для этого требуется эмоциональный опыт, такой как создаваемый в психотерапии. Как можно приобрести такой опыт? Вот здесь-то гнев и становится ценным союзником.

Самовлюбленный Дейв

Дейв вызывал у меня раздражение с того самого момента, как вошел в мой кабинет. Невысокий, худой, нервный на вид студент-медик, он прибыл за несколько дней до начала государственных медицинских экзаменов первого уровня. Большая часть раздражения была вызвана подчеркнутой срочностью его визита. Дейв столкнулся с проблемами в учебе и захотел получить помощь немедленно. Не быстро – немедленно.

То, как люди просят о помощи, часто дает подсказку о более общих чертах личности. Некоторые просят уделить им ваше время, считая, будто они вам навязываются, и прерывают свою просьбу извинениями за то, что отвлекают вас такими незначительными проблемами. Другие говорят сухо, будто назначают встречу со своим бухгалтером. А третьи сопровождают свою просьбу сложными эмоциональными излияниями, подробно описывая свои проблемы еще до того, как встреча назначена.

Меньше всего я люблю людей, которые звонят прямо ко мне в кабинет, обходя секретаря. Они немедленно начинают вываливать свои проблемы, не учитывая возможность, что в данный момент может идти сеанс психологического консультирования. Или же требуют встречи в течение следующих нескольких минут или часов по какому-то, очевидно, самому обыкновенному вопросу, – чего они никогда не позволили бы себе, общаясь со своим врачом-терапевтом или адвокатом. Кажется, что они настраивают себя только так: «Я хочу это и хочу сейчас».

Психологи именуют это регрессией. В состоянии стресса люди возвращаются к моделям поведения, которые использовались во время формирующих периодов их развития, примерно как я запирался в ванной, когда переехал в дом к жене и детям. Этот специфический тип регрессии обозначается термином нарциссизм. Под давлением текущих конфликтов человек возвращается к эгоцентризму детства. Так же, как дети могут ходить и клянчить, игнорируя существующие ограничения и потребности других людей, так и клиенты могут выдвигать психотерапевтам требования, ошеломляющие по степени своего эгоцентризма.

То же было с Дейвом. Он постучал ко мне во время моей встречи с клиентом и попросил принять его прямо сейчас.

– В чем дело? – спросил я, стараясь загородить собой человека, находившегося в моем кабинете, и одновременно сдерживая свое раздражение из-за прерванного сеанса.

– Я пытаюсь готовиться к экзаменам, – ответил Дейв. – И у меня ничего не получается. Не спал два дня, отстаю по всем предметам и вижу, что мне уже никак не успеть. Я хочу стать нейрохирургом. Если провалю экзамены, всему конец.

– Сейчас я веду прием, – объяснил я. – Не могли бы вы подождать несколько минут в приемной? Я с удовольствием побеседую с вами, как только освобожусь.