Психология убийства

— сексуальные, убийства, совершаемые ради получения полового удовлетворения или в связи с психотравмирующими сексуальными переживаниями;

— эротические убийства или убийства из ревности;

— убийства из мести;

— убийства из любви, когда лишают жизни своих близких, пытаясь тем самым уберечь их от еще более жестокой гибели, например, от рук врага или от голода;

— корыстные убийства, совершаемые ради завладения какими-то материальными благами;

— политические убийства, в том числе террористические, с целью устранения политических противников или тех, кто препятствует продвижению к политической власти;

— доминантные убийства, совершаемые для того, чтобы самоутвердиться или утвердиться в глазах своего окружения;

— национальные и религиозные убийства, порождаемые национальной и религиозной нетерпимостью и ненавистью;

— идеологические убийства, охватывающие широкий спектр действий, начиная от тех, когда убивают "только" потому, что у другого человека иные взгляды, до массового уничтожения целых народов (евреев в фашистской Германии, представителей бывших привилегированных классов в большевистском СССР);

— анархические убийства без более или менее ясной цели или даже в случаях, когда человек, нападая, не отдает себе отчета, что он убивает. Некоторые из таких преступлений называют хулиганскими;

— некрофильские убийства, когда убивают только ради самого убийства, только ради смерти и разрушения. Они отнюдь нередки.

Конечно, это не все возможные виды уничтожения людей, а только основные. Могут, например, иметь место убийства ради принесения жертвы ( в прошлом их было очень много, особенно среди индейцев доиспанской эпохи) или каннибальство. Что касается дифференциации таких преступлений по способам их совершения, то эта задача представляется практически невыполнимой, поскольку за многие века человечество выработало тысячи способов насильственного лишения жизни: от самых примитивных, как удар топором, до самых изощренных с использованием психологии жертвы, от мгновенного причинения смерти до преследования цели максимально долгого ее страдания. Способы убийства зависят от культуры народа, в том числе бытовой, его исторических традиций и обычаев, его отношения к самому себе и другим народам, от особенностей быта людей, их материального обеспечения, от взглядов на человеческую жизнь и ее ценность, от смысла и цели убийства и возможностей убийцы, его индивидуальных особенностей, от уровня развития техники, что весьма заметно во время войны. Известно, что гитлеровские фашисты были весьма озабочены тем, каким способом обеспечить массовые убийства людей в лагерях уничтожения.

Способы убийства столь же неистовы и изощренны, сколь неистова и изощренна сама жестокость, и зависят от ненависти и страстей, снедающих убийцу. Но самое жестокое убийство может быть организовано и содеяно весьма спокойным человеком, если им безраздельно владеет всепоглощающая и глобальная для него идея, если психологически он находится вне людей, во всяком случае вне значительной части из них, или они не признаются им за людей. Гиммлер и Эйхмон были спокойными и выдержанными личностями, они подходили к массовым убийствам просто как к серьезному делу, которое им было поручено и которое надлежало выполнить наилучшим образом. Конечно, не все были такими даже в гитлеровской верхушке. Превосходный скрипач и светский человек Гейдрих отличался не только абсолютной жестокостью, но и дикими вспышками гнева. Самые безжалостные палачи гестапо трепетали перед ним, познав его в "деле". Он побил самых свирепых убийц на их собственном поле, а после пыток и зверств в застенках любил расслабиться, предаваясь музицированию.

Самыми опасными убийствами любой из названных групп являются те, которые совершаются ради убийства, ради уничтожения другого, ради причинения ему мучений и страданий, ради них самих.

Здесь убийство не сдерживается никакими нравственными рамками и традиционными запретами, препятствовать виновному могут лишь его субъективные возможности, действия окружающих или иные объективные обстоятельства, в частности связанные с использованием технических приспособлений. Пол, возраст, бессилие и немощь жертвы, количество потерпевших и сам способ убийства, как правило, отличающийся особой жестокостью, тоже не останавливают преступника. Но подобные преступления всегда как бы на вершине кровавых злодеяний, это самые видимые, самые яркие убийства, это чистый продукт жестокости, взращенный обществом. Остальные же по большей части как бы серая масса, если позволительно так говорить о насильственном лишении жизни. Эти последние обычно связаны с пьяным разгулом, когда жизнь, лишенная четких очертаний и понятного смысла, протекает в неком тумане, с безысходностью и смертельной тоской человека, оказавшегося в тупике или поставленного на колени, причем его жертва часто отнюдь не в лучшем положении.