Психология убийства

"Редактору этой книги в 1981 году довелось во время операции побывать у описанной д-ром Моуди черты. Тогда об этой книге я ничего не знала, и никаких "навеянных" ею впечатлений быть просто не могло. Добавим еще и атеистическое, типичное для нашего времени воспитание. После 22 февраля 1981 г. мое мировоззрение изменилось навсегда... Самое главное — изменившийся подход к жизни и смерти. Смерть, по моему глубокому убеждению, — это самое радостное событие, которое ждет когда-нибудь каждого из нас, не конец, а начало нового уровня развития сущности, — что вовсе не значит, что к ней надо стремиться".

Здесь не все понятно, например, что такое новый уровень развития сущности. Я же хочу лишь еще раз повторить, что редактор книги Р. А. Моуди тоже счастливица. Конечно, не может не смущать то, что большая часть человечества на протяжении тысячелетий представляла себе смерть отнюдь не радостью, а совсем наоборот. Остается надеяться, что в этом люди просто заблуждались, как и во многом другом. Остаются и вопросы: если это радость, то каков смысл в рождении, неужели только в том, чтобы потом умереть; если это радость, почему к ней не нужно стремиться, с какого возраста нужно идти к ней, почему нужно наказывать убийц, этих невольных причинителей радости, и многие другие. Все они, заметьте, отнюдь не ставят под сомнение то, что автор приведенных строк действительно перенесла радостное потрясение.

Кстати, о том, что в случае безболезненности последних мгновений жизни у умирающего наблюдается переживание, граничащее с эйфорией, писал еще Ж. Ламетри, а в наше время ряд психологов — П. Жанэ, В. Милев, И. Слаников. Умирающие, которые вернулись к жизни из "объятий вечности", подчеркивают необходимость в этой жизни любить ближних, как первую потребность существования.

Все-таки я буду исходить из того, что смерть — самое страшное несчастье и высшее злодейство. Смысл и назначение ее по-прежнему неясны, а страх перед ней играет очень важную разрушительную и созидательную роль в жизни людей.

Страх смерти в основном функционирует на бессознательном уровне психики, и это, наверное, одно из великих благ человека, который в противном случае способен каждый раз приходить в ужас, когда его ум предается созерцанию неизбежного конца. Тем не менее, человек не может исцелиться от этого своего вечного недуга, и мудрость его должна проявляться в умении научиться жить с такой болью. Конечно, легче это сделать верующему человеку, например, христианину, если он, как и С. Кьеркегор, думает, что для христианина смерть ничуть не есть конец всего, в ней бесконечно больше надежды, чем в какой бы то ни было жизни, даже исполненной здоровья и силы.

Имеется немало эмпирических данных о переживаниях страха смерти, в первую очередь это рассказы тех людей, которые оказались у роковой черты. Тем более ценны обобщения подобной информации. Вот почему несомненный танатологический интерес представляют работы американского психиатра Р. Нойеса, на которые ссылаются С. Гроф и Д. Галифакс. В нескольких статьях Р. Нойес обобщил отчеты о переживаниях, написанные людьми, соприкоснувшимися со смертью, и проанализировал их с психиатрической и психологической точек зрения. Согласно Р. Нойесу, описания переживаний состояния близости к смерти распадаются на три последовательные стадии: сопротивление, обзор жизни, трансцендентность.

По понятным причинам нас интересует первая стадия, которая, по Р. Нойесу, включает в себя признание опасности с последующим чувством страха либо борьбу с ней и, наконец, признание неизбежности смерти. Последнее активизирует короткую, хотя и отчаянную борьбу с ней, часто сопровождаемую выраженной тревогой. Индивид мечется между стремлением к активному господству над ситуацией и тягой к пассивному уходу. Как правило, до тех пор, пока сохраняется хоть малейший шанс на выживание, осознание опасности ситуации и активное к ней отношение очень велики. При подобных условиях нужно наличие энергии, необходимой как для физической, так и умственной деятельности. Дезорганизующее чувство паники снимается, но оно может возникнуть с новой силой, как только минует непосредственная опасность. Необыкновенное усиление умственной деятельности при угрозе смерти часто находит выражение в полностью осознанной, длительной и сложной череде мыслей и даже эффективной деятельности по спасению собственной жизни.

Как видно, страх смерти отнюдь не всегда парализует человека.