Психология в лицах

Карл Густав Юнг родился в швейцарском местечке Кессвиль 26 июля 1875 г. Семья Юнгов происходила из Германии: прадед Юнга руководил военным госпиталем во времена наполеоновских войн брат прадеда некоторое время занимал пост канцлера Баварии. Дед Юнга по отцу (в честь которого он был назван) переехал в Швейцарию в 1822 г., когда Александр фон Гумбольдт добился для него должности профессора хирургии в Базельском университете (из Германии за ним шлейфом тянулся слух, будто он — внебрачный сын Гете). Отец Юнга — Иоганн Пауль Ахиллес Юнг — был священником. Помимо теологического образования он получил также степень доктора филологии, но, разуверившись в дом в Кессвиле, где родился К. Юнг способностях человеческого разума, оставил занятия восточными языками и вообще какими бы то ни было науками, полностью посвятив себя служению богу. Мать Юнга — Эмилия Прейсверк — происходила из семьи местных бюргеров, которые на протяжении многих поколений становились протестантскими пасторами. Так медицина и религия переплелись в семье Юнга еще до его рождения.

Дом в Кессвиле, где родился К. Юнг

Когда мальчику было четыре года, семья переехала в Кляйн-Хюнинген, близ Базеля. Там фактически началось его образование. Отец обучал его латыни, а мать, как он рассказывает в своих мемуарах «Воспоминания, сны, размышления», читала ему книжку об экзотических религиях, к которой он постоянно возвращался, завороженный рисунками с изображениями индийских богов.

Семья Юнга была респектабельной, но небогатой. Карл Густав получил возможность учиться в лучшей по гимназии Базеля лишь благодаря старым связям отца и материальной помощи родственников. Он рос застенчивым, тонко чувствующим ребенком, часто не разделявшим мнение родителей и не слушавшимся учителей. Друзей среди сверстников он не приобрел. Впрочем, от опасности конфликтов с ними его избавляла изрядная физическая сила и высокий рост. Он был легко ранимым и склонным к вспышкам гнева, если подвергался несправедливым нападкам — например, когда учитель обвинял его во лжи. Но именно тогда его второе «Я» становилось для него надежным убежищем. Эта вторая личность была его истинной, подлинной сущностью, корнями уходящей глубоко в общечеловеческую почву.

Где-то глубоко в себе я знал, что меня — двое. Один из нас был сыном моих родителей, он ходил в школу и был менее умен, внимателен, трудолюбив, искренен и чист, чем многие другие мальчики. Второй был взрослым — фактически, уже старым, скептиком и маловером, далеким от мира людей, но близким к природе, земле, солнцу, луне, погоде, всем живым существам. Но ближе всего он был к ночи, к снам, ко всему, что взрастил в нем «Бог».

К традиционной религии Юнг охладел довольно рано. Еще в детстве под влиянием ярких сновидений, содержавших величественные, но святотатственные образы, он усомнился в догматах христианства. Позднее знакомство с теологическими трудами привело его к мысли, что они являются «образцом редкостной глупости, единственная цель которых — сокрытие истины».

«Мне вспоминается, — писал он много лет спустя, — подготовка к конфирмации, которую проводил со мной мой собственный отец. Катехизис был невыразимо скучен. Я перелистал как-то эту книжечку, чтобы найти хоть что-то интересное, и мой взгляд упал на параграфы о троичности. Это заинтересовало меня, и я с нетерпением стал дожидаться, когда мы дойдем на уроках до этого раздела. Когда же пришел этот долгожданный час, мой отец сказал: „Данный раздел мы пропустим, я тут сам ничего не понимаю“. Так была похоронена моя последняя надежда. Хотя я удивился честности моего отца, это не помешало мне с той поры смертельно скучать, слушая все толки о религии».