Психология веры

3. При построении идеального общества Конфуций опирался на авторитет прошлого. Это отличает его учение от других религий мира, акцентировавших отношение к будущему. В конфуцианстве нет понятия прогресса, эволюции. Если для буддизма будущее это иллюзии сознания, то для конфуцианства – это более или менее удачное повторение прошлого, это высокая древность, так как она – недосягаемый идеал. Постоянное возрождение старого было представлено как путь познания нового. Это не обуславливает, как полагают многие, ограниченность идеала. С позиции Конфуция, уважение и почитание идеала и воплощавшего его ритуала должно корениться в подлинной любви и уважении к своему прошлому. Такой идеал понятен и легок в усвоении, так как соответствует человеческой природе. Конфуций эффективно использовал повествование о мифическом прошлом для утверждения нового идеала, основанного на ином понимании природы и способностей человека. Он учил находить вдохновение в традициях собственного народа и, отталкиваясь от них, способствовать приобщению народа к гуманности и гармонии, последовательно проводя в жизнь эти принципы.

4. Конфуций рассматривал фанатизм и мистику как проявления максимализма и отвергал их, предпочитая срединный путь. Середина выступала как условие идеального состояния общества, достигаемого умеренностью во всем, обдуманностью поступков, неторопливостью и педантичным исполнением ритуалов. (Отношение Конфуция к высшим сущностям было сродни молчанию Будды.) Неудивительно, что его последователи мало склонны к мистицизму, отвлеченной метафизике и аскетизму. (С зороастризмом конфуцианство роднит чуждость всякому религиозному фанатизму, аскетизму, умерщвлению плоти и исступлению в любых формах, однако, в отличие от него, – красота тела, физическая сила и секс всегда считались чем-то низменным.) Совершенство человека достигалось в сфере этического и духовного развития.

Конфуций хорошо понимал, насколько уязвимым делают человека желания и страсти. Нередко он задавал риторический вопрос: «К то может быть несгибаемым, если он так много желает?» (Изр. 5; 11:144, с. 75). Им предложен путь преодоления страстей через упорядочивание и регламентацию, которые придают чувствам надлежащую форму и не дают уклоняться к крайностям. (В отличие от индуизма и буддизма , такой путь исключал оттенок фатализма, связанный с неумолимым законом кармы, по которому только смерть и перерождение могут улучшить место человека в системе каст земной жизни.)

В отличие от подчеркивания чувственности, конфуцианство акцентировало рациональность и в частной жизни. Например, удовлетворение любовной страсти полезно для здоровья, получения жизнеспособного потомства, укрепления семьи, а также достижения душевного равновесия. Поэтому конфуцианство выработало детальные правила даже для половых сношений, чтобы регулировать внешние наслаждения человека и тем самым умерять его внутренние страсти. В этих правилах утверждалось, что тот, кто управляет своими сексуальными наслаждениями, будет жить в мире и достигнет старости, а кто, пренебрегая правилами, отдастся во власть этих наслаждений, заболеет и повредит собственному организму.

Он не упускал из виду изначально разные способности людей и признавал несколько путей, ведущих к знанию (или самосовершенствованию): путь размышления – это путь самый благородный, подражания – это путь самый легкий, и опыта – это путь самый горький. (В этом тоже можно усмотреть сходство с индуизмом и буддизмом .)

5. В конфуцианстве первичны мораль и этика. Если вопрос веры всегда был делом совести каждого и зависел от его выбора, то малейшее нарушение морали всегда сурово осуждалось и преследовалось как общественным мнением, так и властями. В отличие от других религий мира, где бесспорен примат религиозного начала, тогда как мораль и вся система этики – нечто производное, черпающее свой авторитет именно в божественном откровении, в конфуцианстве картина совершенно иная. Божественные откровения были в значительной мере замещены авторитетом древних легендарных мудрецов. В Китае всегда считалось, что образ жизни личности и устройство государства определяют друг друга. Если в стране происходят беспорядки, то образцовая личность возвращается в пределы собственного дома и общины, чтобы начать восстанавливать нарушенный порядок. Личность не рассматривалась как средоточие передовых интересов, независимых от общественных потребностей. Поэтому традиционная модель самореализации не требует высокой степени личной автономии и даже противостоит ей. Конфуцианец не может даже представить себе личность в отрыве от других, поскольку вся гамма взаимоотношений человека и его мира – социально опосредована. Наиболее универсальной формой мышления было устойчивое представление о соответствии между человеческим и космическим, микрокосмом и макрокосмом.