Психология войны

Мы отступали. Сам собой напрашивался вопрос: удержимся ли мы в Крюково? Если нет, то в каких пунктах сможем снова укрепиться? Если не удержимся в Крюкове, то остановка должна быть только в Москве… Вы все знаете, какое положение было в этот момент в Москве. Она была под бомбежкой.　

С батальоном я провел 2? боев, с полком — 13. В результате последних боев полк уже не был полком — это была маленькая боевая группа мужественных людей, закаленных в сражениях, численностью не больше батальона, а называлась полком, и требования к ней предъявлялись, как к полку. Ну что же! Повоюем в Крюково, подойдем к Москве не больше чем с ротой, по всей вероятности.　

Я изучал карту, в это время многие пытались ко мне попасть, но адъютант их не пускал. А карта города Москвы, где мы могли бы воевать после отступления из Крюково, представлялась мне черным пятном, пятном позора. Решив не участвовать в позорных боях на улицах Москвы, я вырезал из своей карты участок Москвы и отдал эту часть адъютанту, приказав ее сжечь. Карту с изъятым участком Москвы, датированную 31 числом, можно найти в архиве 19-го гвардейского полка.　

Мною было решено дальше Крюково не идти, поэтому не было надобности иметь эту карту, тем более, что это черное пятно раздражало. Молча сели верхом, догнали полк и 31 ноября заняли Крюково, его западную окраину. Я собрал всех командиров подразделений, объявил, что ни одному честному офицеру, командиру и солдату дальше Крюково я идти не разрешаю.　

В этот день я впервые увидел наш самолет. В этот же день, закончив рекогносцировку, определив район, я отдал приказ, о содержании которого уже говорил.　

Слышу шум самолетов. Смотрю, красные крылья со звездочкой, мы никогда их не встречали, никогда соколы-авиаторы нас не поддерживали и вдруг появляются. Сердце радуется. И… о ужас! Наше звено начинает нас же бомбить! Видимо, командиру звена было поручено идти навстречу и бомбить немецкую часть, чтобы дать нам возможность закрепиться на рубеже. А он принял нас за немцев…　

Вот эта топографическая безграмотность командира авиации и заставила его бомбить мои батальоны, приняв их за немецкие. Я от этого чуть с ума не сошел. К счастью, не очень метко бомбили. Так произошло мое первое знакомство с нашими авиаторами.　

«Сюрпризы» на этом не кончились. Нас еще начала обстреливать артиллерия. Как потом выяснилось, там оказался дивизион артиллерии «Катюш», как их тогда называли. Впоследствии мы встретились с командиром дивизиона и он рассказал, что дивизион должен был дать заградительный огонь, чтобы не пустить немцев к Крюкову. А связи у нас с ними не было.　

Вот почему сейчас все приказы Верховного Главнокомандования направлены на то, чтобы войска имели взаимодействие, связь. Это особо подчеркивается. В то время связи у нас не было, поэтому в один день произошли два таких неприятных случая. Но снова, к счастью, удар оказался не точным, только нагнали нам страху, да крепко нагнали. Потом мы отошли на КП. КП был севернее Ново-Малино. Правым соседом остается 1077-й полк, занимает Матушкино и Алабушево, левый сосед — 1075-й полк.　

1-го декабря, на рассвете, у правого соседа, в районе Алабушево идет жестокий бой. Это был сильный бой. Тут враг применил авиационную бомбежку. В этот же день на западной окраине Крюково также идет бой. Противник ставит задачу: овладеть железнодорожной станцией Крюково, обходным маневром через Алабушево выйти на Ржавки — Матушкино, то есть на Ленинградское шоссе.　

Нам удается остановить немцев в первый день. На второй день в Крюково идет шестичасовой уличный бой,　на третий день — 12-ти часовой непрерывный уличный бой уже в центре. Четвертый день на восточной окраине ведутся жестокие уличные бои в течение 18-ти часов. О том, что происходило на правом и левом фланге, у соседей, говорить не буду, ограничусь только действиями своего полка.　

1-м батальоном командовал Мухаметкул Исламкулов, 2-м батальоном — капитан Вехов, 3-м батальоном — капитан Жуков, начальником штаба был майор Демидович. Когда остановились, я узнаю, что во время боя в Со- колово, когда нас там разбили, оказалось, нас покинули наши собственные полковые тыловые части… Они во главе с моим помощником Кравчуком, доктором Ильей Ивановичем Гречишкиным и ветврачом Грязиным решили, что бои будут в Москве и ушли к ней… Надо накормить людей, одеть, нужны боеприпасы, нужны санитары, врачи, а их никого нет. Помощником начальника штаба был лейтенант Иван Данилович Курганский. Я ему приказал во что бы то ни стало найти тыл. Он уехал.