Психология возможного. Новое направление исследований понимания

А. О. Прохоров при исследовании репрезентации психических состояний отмечает, что одним из компонентов ментального опыта субъекта являются «предвосхищающие схемы – пространственные представления, которые, будучи сформированными под влиянием прошлого опыта, отвечают за прием, сбор и организацию информации, оказавшейся на сенсорных поверхностях» (Прохоров, 2021, с. 17).

Л. И. Анцыферова, анализируя трудные жизненные ситуации, рассматривает прием «антиципирующего совладания» и описывает феномен возможного будущего. В частности, одним из способов совладания является стремление человека избегать сомнительные ситуации. Психологическим барьером на пути разрушительного проникновения трагедии во внутренний мир человека, в его ценностно-смысловую концептуальную систему является отрицание. Оно «позволяет субъекту перерабатывать трагические ситуации малыми дозами, постепенно ассимилируемыми смысловой сферой личности. После ассимиляции запредельного для ума человека события меняются его сознание, отношения к миру, появляется новая оценка жизни и собственных возможностей, увеличивается пространство личного будущего в его сознании» (Анцыферова, 2006, с. 343).

Обобщая, можно сказать, что процессы антиципации, предвосхищения являются неотъемлемым свойством психики, присутствуют уже на самых первых этапах ее развития. Аргументированное доказательство этого тезиса представлено в работах Е. А. Сергиенко: «Принцип антиципации тесно связан с принципом непрерывности психического развития и предполагает необходимую подготовленность последующих стадий развития предыдущими. Антиципация рассматривается как имманентное свойство всех психических процессов в их развитии» (Сергиенко, 2019, с. 355; Сергиенко, 1992).

Обсуждая проблемы соотношения прогнозирования и «образа мира», Т. В. Корнилова пишет: «Ресурсным теориям сегодня могут быть противопоставлены подходы, предполагающие ведущую роль актуалгенеза познавательной деятельности личности. В рамках этих подходов разрабатываются идеи динамического контроля неопределенности и выдвигаются на первый план процессы предвосхищения и прогнозирования, которые на долгий период ушли на периферию отечественных исследований. Сейчас эти идеи возвращаются в существенном переосмыслении, которое можно обозначить вектором „от морфологической – к динамической парадигме“» (Корнилова, 2016, с. 210).

Прогнозирование и предвосхищение как инструменты анализа возможного не всегда направлены только в будущее. В семантическое поле «возможного» входит не только будущее, то, что прогнозируется, но и ретроспективное прошлое. Н. Е. Харламенкова, опираясь на идеи Е. П. Никитина, анализирует ретросказание как общую стратегию обращения к прошлому. Ретросказание представляет собой процесс восстановления прошлого по неполным данным: «Ретроспективная активность основана на принципе обратимости и предполагает возвращение к истокам, которое совершается с определенной целью. Цель эта состоит в „пересмотре“ своего опыта, в стремлении обнаружить в нем дополнительные возможности, либо, наоборот, в желании оправдать свои неудачи ссылками на негативные переживания. Из этого следует, что ретросказание может проявляться в виде разных психологических механизмов и не обязательно характеризует активность человека только как субъекта жизненного пути. В несубъектных формах активности преобладают эмоциональные механизмы, интуитивные переживания и озарения, которые, тем не менее, могут явиться основой ретросказания, построенного на когнитивной переоценке прошлого» (Журавлев, Харламенкова, 2018, с. 284–285).