Психология выбора

На свободу выбора указывает и Р. Мэй (May, 1953, 1967, 1981), определяя ее как способность управлять своим развитием, осуществляя постоянные выборы себя как активного субъекта или как пассивного объекта. Как и у Э. Фромма, свобода выбора у Р. Мэя тесно связана с работой самосознания, осознавания происходящих процессов и внутренней рефлексией. По его мнению, свобода проявляется между стимулом и реакцией в паузе, которая разрывает детерминацию и позволяет сделать сознательный и свободный выбор (May, 1953). С ростом возможностей самосознания возрастает свобода и увеличивается диапазон выбора.

Американский психолог С. Мадди (Maddi, 1970, 1998; Мадди, 2005) исходит из положения о том, что человеку от рождения присущи три вида потребностей: биологические (такие как потребности в питании, безопасности и др.), социальные (потребности в контактах, общении) и психологические – специфичные для человека потребности в символизации, воображении и суждении. Именно последние позволяют человеку совершать выбор, обусловленный не только биологическими или социальными требованиями. С. Мадди рассматривает подлинный выбор как шаг, содержание и направленность которого наделяют жизнь уникальным смыслом (Мадди, 2005), и выделяет две кардинально различающиеся стратегии выбора человека, являющиеся основой его жизненного стиля: выбор прошлого и выбор будущего.

Если человек не видит причин истолковывать свой опыт как новый, он совершает «выбор в пользу прошлого», не меняя при этом привычный способ (или набор способов) действия. Такой выбор приносит с собой чувство вины, связанное с нереализованными возможностями. Если же человек считает, что полученный им опыт требует нового способа действий, он осуществляет «выбор в пользу будущего». Такой выбор, согласно С. Мадди, всегда приносит с собой чувство тревоги, связанное с неопределенностью, в которую вступает человек. Постоянный выбор прошлого, то есть выбор привычных способов реагирования в проблемных жизненных ситуациях, обусловленный стремлением к комфорту и безопасности, через некоторое время приводит к недостатку у человека информации. Однозначность, определенность его отношений с миром, то есть придание им статуса данностей, не способных к изменению, приводит к снижению когнитивной проницательности, скуке, ведет к жизненному застою, ощущению собственного бессилия, а в конечном итоге – к переживанию экзистенциальной вины, связанной с отказом от осуществления новых возможностей, и жалобам на бессмысленность существования. Жизненный стиль человека в этом случае – конформизм; он становится сильно уязвим перед стрессогенными обстоятельствами и подвержен таким экзистенциальным недугам, как авантюризм (нахождение смысла жизни лишь в экстремальных, сопряженных с большим риском занятиях), нигилизм (утверждение антисмысла через тотальное отрицание и цинизм) и, в самом худшем случае, вегетативность (постоянная апатия, безразличие ко всему происходящему).

Выбор будущего, напротив, стимулирует человека, провоцирует процесс постоянного самообновления, экзистенциального развития, расширения своего представления о мире и лучшего понимания своих взаимоотношений с ним и, как следствие, приводит к формированию жизнестойкости, или экзистенциальной отваги. Жизнестойкость – это ядро личности, «верность человека самому себе и опора на собственные силы в тяжелые моменты» (Мадди, 2005), позволяющая уменьшить онтологическую тревогу, возникающую из-за той непредсказуемости, неизвестности, с которой сталкивается человек, выбирая будущее. Жизнестойкость обеспечивается вовлеченностью человека во все, что происходит вокруг, его влиянием (контролем, борьбой со стрессогенными обстоятельствами, включением их в более широкий жизненный контекст) и вызовом, то есть готовностью постоянно учиться на собственном опыте. Следствием выбора будущего являются формирование аутентичного жизненного стиля, индивидуализм, продуктивное взаимодействие человека с другими людьми, подразумевающее взаимную помощь и поддержку, и забота о собственном здоровье.