Психология жертвы (СИ)

Мы тихо двигаемся к выходу, но тут звучит строгий бабушкин голос:

— Вы куда? Мальчики погорячились, они, как и все мы переживают утрату.

Мама разворачивается к бабушке, отпускает мою руку и прищуривает глаза, все сейчас будет взрыв, я пытаюсь взять её за руку, может успокоится, но она прячет её за спину.

— Сначала вы сделали из нас подавальщиц, расселись как в ресторане и ещё я должна выслушивать гнусные инсинуации малолетнего имбецила, хорошо же ты воспитала своих родственников, мама.

— А ты воспитала свою дочь ш….й! — Громко говорит бабушка, — ты думаешь, я ничего не знаю?

— И ты озвучиваешь грязные сплетни перед чужими людьми? Не ожидала от тебя, спасибо за доброе слово, — у мамы не один мускул не дернулся.

— Здесь нет чужих, — отвечает бабушка.

— Для меня здесь все чужие, — твердо заявляет мама и быстро направляется к выходу, как хорошо, что наши сумки в кладовой рядом с прихожей, мы надеваем туфли берем сумки, выскакиваем из этого дома и быстро направляемся в сторону станции.

— Мама, ты куда так бежишь, электричка только через пару часов, можно не торопиться.

— Нет, два часа я здесь не выдержу, сейчас позвоню Валерию, пусть заберет нас, а пока пойдем куда-нибудь кофе попьем.

— Пойдем, рядом с ВУЗом есть хорошее кафе, кофе там нормальный, есть и пирожные и даже мороженное бывает.

В кафе был только скучающий бармен и парочка, которая самозабвенно целовалась за дальним столиком, пока я заказывала кофе и пирожные, мама позвонила Валерию Сергеевичу и попросила его приехать за нами.

Мы молчали, пока бармен расставлял кофе на столике, а когда он удалился, мама тихо заговорила:

— Она не была такой, когда отец был жив, она всегда улыбалась, радовалась моим успехам, часто мечтала о будущем, хотела быть хорошей бабушкой, поддерживала меня и отца, а сейчас стала старой сварливой сплетницей, вот откуда она узнала? Так опозорить нас перед чужими людьми! Что мы ей сделали? Она и отчим совсем со своим общим домом с ума сошли, тот был параноик хотел контролировать жизнь своих детей и внуков, и к чему это привело? Ты видела тех внуков?

— Мама давай кофе пить, внуки твоего отчима не наши проблемы, и это очень радует.

— Ох, как радует, — улыбнулась мама, — приедем домой выпьем вина и спать.

— Мама, почему ты не оформишь отношения с Валентином Сергеевичем? Не предлагал?

— Предлагал, но я не знала, как ты к этому отнесешься?

— Положительно, но не во мне причина, ты просто боишься опять ошибиться?

— Ты решила примерить роль психолога? — Засмеялась мама, — ты права, дочь, хватит мужчину мучить, завтра и подадим заявление в ЗАГС, если он конечно не передумал.

— Приедет, спросим.

— Спросим, обязательно, и пусть попробует отвертеться….

* * *

Машина скорой помощи стояла между двумя подъездами, когда мы подошли к ней, дверь соседнего подъезда открылась, и оттуда на носилках вынесли Наталью, на ней живого места не было, лицо как кусок мяса, руки перебинтованы, пальцы разбиты, а ещё много крови на простыне, которой она была прикрыта. Можно вернуть ей все обидные эпитеты, которые она шипела мне в спину, но почему-то мне её стало жалко, хотела получить Влада, получила, и что из этого вышло.

— Думаю, на этот раз Влад не отвертится, — тихо сказала мама, — а вот девушке придется делать несколько пластических операций, это я как косметолог говорю.

— Может попросить следователя, чтобы он тщательно расследовал дело? — Спросил Валентин Сергеевич.

— А попроси, — говорит мама, — хорошо попроси, чтобы этот садист уж точно не отвертелся, пусть ответит за все.

Мы зашли в подъезд. А меня Влад пальцем не трогал, ну кроме первого раза, да и тогда он меня не бил, грубо прижимал, фиксировал, но ни разу не ударил, но все бы к этому пришло, задержись я дольше рядом с ним.

Полтора месяца спустя.

В последние дни августа мама и Валентин Сергеевич поженились, церемония была очень скромной, на ней присутствовали только я и сестра жениха, приятная молодая женщина. Скромный ужин в кафе и шашлыки на даче у Валентина Сергеевича, песни под гитару у костра и сладкий сон в красивом деревянном доме, а через три дня мне на учебу, опять электрички, ранние подъемы и поздние приезды домой.

* * *

Забегая вперед, скажу, что Влада осудили на 12 лет, а ещё его «учили жизни» в камере предварительного заключения и в тюрьму он поехал больным. Доживет ли до конца срока?

Глава 7

Месяц спустя после начала учебного года. Мария.

Выбегаю из здания университета и сворачиваю на тропинку, ведущую к станции, но не успеваю отбежать и пары метров, как меня хватают за капюшон и резко дергают назад, а потом разворачивают, я еле удерживаюсь на ногах. Напротив стоит бабушкин родственник Артем и ухмыляется, сейчас он трезвый, но не менее злой.

— Значит я имбецил? — Говорит он.

Оправдываться и вообще что-то говорить бесполезно, он уже вынес приговор и я молчу и жду удара, он же поджидал меня не для того, чтобы задать вопрос.

— Что молчишь? — а дальше идет сочный эпитет, он меня обидеть хочет, так не обидел, уж лучше быть такой, чем тварью и садистом.