Психомагия. Воображение как основа жизни

На приеме она рассказала, что у нее очень скверные отношения с матерью. Отца никогда не бывало дома, от матери же с самого детства больная слышала, что она ужасна и безумна. В подростковом возрасте ее несколько раз госпитализировали в состоянии острого психоза. Девочка то считала себя Девой Марией, то ей казалось, что она одержима бесами. Лекарства и лечение традиционными методами справились с расстройством психики, но на их место явилась «черная тень» – образ, с детства внушенный нашей пациентке матерью.

Пациентка рассказала нам, что ее мать, не снимая, носит черный плащ. Чтобы освободить ее от влияния матери, мы велели ей взять фотографию матери, помассировать себе фотографией все тело, потом одеться в одежды матери, ее черный плащ и пройтись по городу ее обыкновенным маршрутом. В полдень (час, когда солнце, символизирующее отца, находится в апогее) пациентка должна снять и сжечь одежду матери, сложить пепел в пакет, выбросить в Сену и уйти, не оборачиваясь. Затем она должна зайти в кафе, съесть свое любимое пирожное и сделать несколько фотографий, чтобы убедиться в том, что никакая тень ее больше не преследует.

После того как пациентка выполнила все рекомендации, ее беспокойство прошло настолько, что она перестала нуждаться в лекарствах. Через несколько недель она оставила материнский дом и ушла в монастырь, откуда регулярно пишет мне, как она счастлива. Я забыл упомянуть, что пирожное, которое она съела, после того как выбросила в реку пакет с пеплом, по-французски называлось «монахиня».

Мальчик восьми лет ходит в дневной стационар для детей с психическими проблемами. Он жалуется на навязчивые желания, так или иначе связанные с его телом. Ему хочется то вырвать себе глаза, то всадить себе в тело нож. Но особенно сильно он страдает от повторяющегося кошмара, не дающего ему спать. Во сне к нему приходит чудовище, которое хочет его сожрать. Единственный способ уснуть – это забраться в постель к матери, но это вредит отношениям в семье.

Поговорив с мальчиком и его родителями, мы выяснили, что наш пациент стал жертвой сексуальных домогательств со стороны своего сводного брата. Дело происходило в доме матери всякий раз в то время, когда она была дома и наш пациент чувствовал себя оставленным и беззащитным.

Насильнику долгое время было запрещено появляться в муниципальном округе, где жил наш пациент и его родители, и наш пациент начал чувствовать себя лучше, но однажды, несмотря на запрет и при поддержке отца, сводный брат явился навестить семью, и кошмары нашего пациента тут же вернулись. Мы поняли, что травма не залечена и что мальчик по-прежнему чувствует, что родители не хотят и не могут его защитить.

Поскольку во время лечения он проявил недюжинный интерес к ботанике, мы предложили ему и его родителям следующий эксперимент: мальчик должен был попросить отца подарить ему семена фруктового дерева, а мать – подготовить землю в горшке. Сам мальчик должен был вылепить из пластилина преследующее его чудовище и закопать его в землю, всячески его оскорбляя. Потом в эту же землю он должен был посадить семена. Мать должна была при этом присутствовать.

Сразу после этого страхи нашего пациента исчезли бесследно. Более того, он начал демонстрировать отличные способности к обучению, особенно ему давались естественно-научные дисциплины. Он снова стал доверять родителям, чтобы уснуть, ему больше не приходилось прятаться в родительской постели. При помощи пластилина он придал форму своим страхам, и это помогло ему успокоиться. Передача репродуктивной способности произошла в тот момент, когда отец дал ему семена (плоды фруктового дерева символизировали глаза), а похороны чудовища, символизирующего сводного брата, транформировали бессильный гнев жертвы в творческое начало, пробудившее у нашего пациента интеллектуальное любопытство и дальнейшую способность к творчеству.

Я познакомился с Алехандро Ходоровским в 1996 году в Чили во время семинаров по психомагии и психогенеалогии, которые он проводил для психиатров и психологов. Я уже давно следил за его карьерой и всегда восхищался им как творцом и авангардным артистом. В те времена передо мной стоял непростой выбор – стать врачом или поэтом. Мне были жизненно необходимы обе эти стези, и я искал возможность их объединить. Сам Ходоровски уже прошел путь от искусства к врачеванию, и, когда на семинаре подошла моя очередь высказаться, я поделился с ним своими трудностями. «Ты уже вступил на верную дорогу, – ответил он, – сейчас тебе нужно только, чтобы кто-то тебя поддержал». И он написал пальцем на моей груди: «Поэт и психотерапевт» – эта надпись до сих пор там, словно неизгладимое клеймо. В ту секудну я не просто понял, я ощутил, что можно быть и тем и другим, что необязательно отказываться от чего-то, как сделал когда-то мой отец, ставший инженером и бросивший ради этого музыку. Для меня важны обе дороги, и я пойду по обеим, и на одном пути буду черпать силы для другого.