Наша культура недооценивает все, что имеет глубокий смысл. Например, чайную церемонию. Чай был главным элементом восточных культур, в особенности китайской и японской, как кофе в суфизме. Сегодня мы пьем его постоянно, тогда как в действительности речь идет о священном продукте, то же самое касается марихуаны или галлюциногенных грибов. Когда я был в Голландии, то спросил, как они употребляют грибы. Мне ответили, что они их кладут в пиццу. Люди едят грибы без всякого смысла. Вся святость утеряна.
Недавно с общественного аукциона продали произведения искусства, принадлежавшие когда-то Андре Бретону. Любопытно, что лучшим, что он имел, были камни. Бретон коллекционировал красивую гальку, и для него эти камни были величайшим из существующих произведений искусств. Естественно, никакой коммерческой ценности они не имеют. Поэзия тоже не продается. Это восхитительно, что настоящее искусство не превратилось в бизнес. Когда человек достигает нужного уровня сознания, он чувствует святость во всем, что его окружает, и таким образом мир для него приобретает свой смысл. Растения, камни, анекдоты становятся священными, самые странные вещества приобретают сакральный смысл. Я был знаком с шаманом, который лечил потерю голоса настоем из коровьего навоза.
Они каждый день разные. Вчера, например, мне понравилась шутка про человека, который выиграл в лотерею. Его спросили, доволен ли он полученными миллионами, а он ответил: «Я не доволен, потому что купил два билета. Один из них выиграл, а другой – нет». Вместо того чтобы радоваться жизни, этот человек видел в ней только негатив.
Конечно. Есть разный юмор. Черный юмор, с помощью которого человек дистанцируется от мира. Нормальный юмор, когда человек смеется над миром. Панический юмор, когда человек покатывается со смеху и счастлив жить на свете. Не нужно смеяться «над», как это делает вульгарный юмор, нужно смеяться «с», как это делает юмор сюрреалистический. Или панический юмор, когда человек просто смеется, потому что он счастлив посреди хаоса и разрухи. Китайцы пришли к этому открытию, изобретя игру смерти. Один учитель умер, положив голову на пол и подняв ноги в воздух, сотрясаясь от хохота. Он понял смысл бытия.
Статуя жизни
Несомненно, можно говорить о предопределении, идущем из прошлого, но нужно всегда помнить о нем и сопротивляться. Мы можем контролировать каждый последующий шаг своей жизни. В этом состоит наша свобода, не надо позволять прошлому определять нашу жизнь.
Не могу говорить о прошлых жизнях, но точно знаю, что до рождения я был кем-то (не знаю, кем) и после смерти тоже буду кем-то (и опять не знаю, кем). Это все, что я могу утверждать, прочее неизвестно. Хотя мы и представляем прошлые жизни, мы не можем утверждать, что все было именно так, потому что нет способа это доказать.
Хорошо, допустим! Но получается, что тот человек, которому выбили глаз, в прошлой жизни заплатил за то, что в своей предыдущей жизни он тоже выбил глаз человеку, который в другом воплощении был палачом, и, таким образом, все оказываются виноватыми, а жертв нет, или все жертвы, а виноватых нет.
Именно. Потому что это не только ошибочное, но и антитерапевтическое утверждение. События нельзя оправдывать судьбой. Мы зависимы от семьи, образования и социокультурной среды. Это то, что на нас давит с рождения. Но совершенно не значит, что мы все должны жить одной судьбой. Один говорит по-английски, второй – по-испански, третий – по-французски, и каждый видит этот мир по-своему. Мы – продукты культуры, которая отформатировала наш мозг. Мы должны бороться против навязанных установок ради нас самих.