Психомародеры: Тетрадь Бешенства

– Ги Осмонд превратил Академию Милосердия в руины. Новым психиатрам негде проходить обучение. Он пленил троих моих людей! Выманив меня на переговоры, он заставил нас отдать ему Тетрадь Бешенства. И вы говорите о том, что мы должны были предоставить этому нарциссу возможность добровольной капитуляции?

– Дорогой доктор, как бы ни складывались события в ходе Конфликта, вы все равно победили. Этот факт уже нельзя подвергнуть сомнению. Это было ваше противостояние. Ваша игра. Ваша война. И вы играли в нее столько, сколько я позволял это делать Ги Осмонду. Вы победили. К чему теперь обвинять проигравших? На мой взгляд, вам удалось немыслимое… один психомародер из ваших рядов смог одолеть нарцисса со всеми силами Тетради Бешенства. Как такое вообще возможно?

– Он… способный парень…

Голос подала Помона Хант:

– Листер? Так его зовут?

– Да, мисс Хант.

– Листер! Ах, точно… – заговорил Гальдемар Хейс, – теперь мы будем знать имя… «героя». Вы, должно быть, гордитесь своим солдатом?

– Да, горжусь. И он не солдат, господин Хейс, а член моей семьи.

– Мило…

Но Корнелиус Мур не решался сдавать позиции и вернулся к главной теме:

– В любом случае ваша вражда с «Пожирателями» не могла не отразиться ни на ком из нас…

– Говорите за себя, мистер Мур, – перебила его Помона Хант, – лично моя организация никак не зависела от действий Ги Осмонда. «Голоса» никогда не находились в сотрудничестве с «Пожирателями». Мы не заключали с ними сделок.

– С нами Ги Осмонд постоянно контактировал, – добавил Гальдемар Хейс, – пускай он взял под свое командование энергетических вампиров и другие преступные группировки, рассчитывая стать самой влиятельной организацией Мараканда, он оставался верным союзником «Адского безумия». Не имею ничего против Ги Осмонда, да обретет его душа покой.

– Ведя войну с ним, вы вели войну со мной, доктор Элеасаро, пускай даже косвенно…

Эти слова Корнелиуса Мура заставили Элеасаро напрячься. Ему совершенно не нравилось то, к чему вел этот разговор.

– Я потерял верного союзника, самого крупного поставщика средств и старого друга. Ваш Конфликт лишил «Последний синдром» правой руки. При всем моем уважении к вам, доктор, я не могу простить такой ход «Скитальцам души». Ваши игры зашли слишком далеко. И вы… не оставляете мне выбора. Ваши психомародеры, как мы выяснили, очень сильны. Влияние вашей организации растет с каждым днем. Видите ли, доктор, мне это совсем не выгодно. Ваше влияние на Мараканд не входит в сферу моих интересов.

– Что вы хотите, чтобы я сделал? – спросил Элеасаро прямо.

Пауза.

И резкий ответ Корнелиуса Мура:

– Сойдите с дистанции, доктор. Вы рискуете тем, что можете вступить на тропу войны.

– Войны? – с ужасом ахнула Помона Хант.

– Войны? – с недопониманием переспросил Элеасаро. – Вы хотите войны, Корнелиус?

– Вы не оставляете мне выбора, доктор. Я не могу простить вам истребление «Пожирателей». Они были важны для «Последнего синдрома».

– И что вы предлагаете? Развязать самую масштабную и кровопролитную войну психомародеров, которая окрасит Мараканд в багровый цвет?

– Я готов пойти на любые жертвы, чтобы остаться первым… среди равных.

Элеасаро весь сжался. Он чувствовал все те угрозы, которые поступают в его адрес от босса «Последнего синдрома».

– Но я дам вам шанс избежать этой войны, доктор, – тон Корнелиуса Мура стал мягче.

– Как же?

– Насколько мне известно, в Штабе вашей организации есть целая коллекция самых разных психоартефактов. Верно?

Элеасаро не ответил.

– Признаюсь честно, меня давно интересует ваше хранилище. Если вы позволите мне посмотреть на ваш архив и приобрести задаром какую-нибудь безделушку для себя, то я не стану впредь угрожать «Скитальцам души». Оставим все обиды в прошлом, как говориться. Позволим этой истории кануть в Лету.

Элеасаро сразу смекнул, что Корнелиус Мур не просто хочет увидеть коллекцию психоартефактов. Очевидно, что ему нужно нечто конкретное. Возможно, ему что-то известно о том, что спрятано в Штабе «Скитальцев души».

– Что скажите, доктор? Устроите мне экскурсию?

Ответ Элеасаро был однозначен:

– При всем моем уважении, Корнелиус, но я вынужден ответить вам отказом.

Повисла напряженная тишина.

– Что ж, – раздался обреченный вздох Корнелиуса Мура, – вы сами сделали свой выбор, доктор. Гальдемар, вы поможете мне?

– С превеликим удовольствием «Адское безумие» станет вашим союзником.

– А вы, Помона?

– Эта грязная война не в интересах «Голосов». Вы еще можете одуматься, Корнелиус, и понять, что вы хотите устроить в Мараканде. От этого города не останется камня на камне!

– Скажите «спасибо» нашему психиатру.

Элеасаро предпринял последнюю попытку остановить надвигающийся кошмар.

– Корнелиус! Будьте благоразумны! Войной вы ничего не решите. Я поддерживаю вас, Помона, и присоединяюсь к вашим словам. Прежде всего нам нужно беспокоиться о городе, в котором мы живем. Никто не выберется из нового Конфликта победителем. Если начнем цапаться друг с другом, то пострадаем все.