Психонавигация. Путешествия во времени

— Когда он воткнется в землю, — сказал Инти, — вы поймете, что пришли. На этом месте вы должны построить большой город. Вокруг золотого посоха будет воздвигнуто царство света, и вы будете править этим царством.

Манко Капак и Мама Окльо пришли в восторг от этих слов. Затем Инти строго посмотрел на них.

— Вы всегда должны помнить, — предупредил он, — что вы защитники. Вы должны передать это своим детям, а те — своим. На вас лежит огромная ответственность, ибо вы служите мне. Вы защитники всех моих детей, всех растений и животных и всего, что есть на Пачамаме. Ваше царство — это царство людей. Вам дана власть над людьми, и только над ними. Все остальное: растения, животные, сама Пачамама — находится под вашей защитой, но не подвластно вам. Хорошенько это запомните, и пусть все потомки поступают так же. Возделывайте поля, чтобы добыть себе пропитание. Не более того. Стройте города, чтобы там жить и поклоняться Виракоче, Мама Килье и другим богам. Но не стройте без необходимости. Помните об этом, дети мои.

С этими прощальными словами он их оставил.

В Томебамбе индейские женщины продолжали стирать одежду доброго народа Куэнки. Я подумал о том, что, должно быть, тонны мыла стекают в Амазонку. Но это ничто по сравнению с загрязнением, которое производит моя страна и другие промышленно развитые страны мира. На мгновение я перестал видеть мощеную улицу, в конце которой по колено в воде стояли стирающие женщины. Вместо этого я видел автострады Лос-Анджелеса, грязный порт Бостона и стоки отходов Нью-Джерси. Возможно, все было бы по-другому, думал я, если бы мы все воспитывались на мифах, подобных тому, что я только что услышал. Я поднял глаза. Дон Хосе смотрел на меня.

— Что кечуа думают о современном мире? — спросил я.

Он тоже посмотрел в сторону Томебамбы.

— Мы не понимаем, почему Инти позволяет некоторым вещам происходить. Я часто читаю газеты. Я знаю, что люди пытаются насиловать Пачамаму. Я не могу этого понять. Земля, воздух и вода, деревья, цветы и животные — это все, что у нас есть. Этим людям что, не хватает ума это понять? И почему Инти позволяет разрушению продолжаться? Я часто спрашиваю Инти. Я молюсь и медитирую. Я не получил ответа. Но я могу сказать вот что: кечуа все еще следуют завету. Мы защитники, а не разрушители. Проблема в том, что нас мало, и мы уже не те воины, какими были раньше. Как нам остановить всех остальных, тех, кто издеваются над Пачамамой?

Однажды я рассказал дону Хосе об Эль-Милагро и моих попытках организовать кредитный и сберегательный кооператив в деревне с натуральным хозяйством. Его мой рассказ очень развеселил. Отсмеявшись, он стер выступившие на глазах слезы, снял с головы шляпу, с которой никогда не расставался. Этот момент был одним из немногих, когда я видел его макушку. Индеец, живущий в Андах, и его шляпа неразлучны.

— Ты знаешь, — сказал дон Хосе, пригладив свои густые черные волосы и снова надев шляпу, — не так много времени прошло с тех пор, когда мой народ жил, не зная денег. Инки строили широкие дороги и неприступные крепости. Они превратили отвесные склоны в плодородные участки. Они были великими математиками, воинами и организаторами. И при этом у них не было денег.

Цивилизация инков не нуждалась в деньгах. Вся еда хранилась в огромных амбарах. Ее просто раздавали. Одежда и медицинская помощь предоставлялись тем, кто в этом нуждался, никто ничего не покупал. За больными, престарелыми и безумными ухаживали люди царя. Но ни у кого, даже у самого царя, не было денег. Это не было натуральное хозяйство, как в Эль-Милагро, но цивилизация не зависела от денег.

— А как насчет золота инков?

— Ну да. Золота было много. Прекрасные статуи и украшения. Но все они принадлежали Виракоче, Инти и другим богам. Золото мог носить царь, который, в конце концов, сам был отчасти богом. Он мог давать золото, серебро и драгоценные камни подданным, но лишь для того, чтобы те могли почтить богов или попросить у них помощи. Видишь ли, несмотря на то, что мои предки были прекрасными учеными, управляющими, солдатами, ремесленниками и крестьянами, больше всего они ценили духовность. Они напрямую общались с богами. Они слушали свой внутренний голос. Когда Виракоча или Инти говорил, они подчинялись. И мы продолжаем так жить.

— Ты слышал о психонавигации, дон Хосе? — спросил я.

Сначала он не понял вопроса, но я рассказал то, о чем говорили Рэй и Теофило. Он внимательно слушал. Затем я пересказал историю о ягуаре в Эль-Милагро. Он встал и выглянул через дверь во двор.

— Шуары настолько же отличаются от кечуа, насколько кечуа отличаются от твоего народа, — задумчиво сказал дон Хосе. — Но то, о чем ты рассказал, очень мне знакомо. Возможно, когда-нибудь ты сможешь, поучаствовать в обряде кечуа, где происходит то, что ты называешь «психонавигацией».