Читаем Психопат полностью

Мне позволили в мой день рождения повидать кого-то из друзей. Мне сделали одолжение, натянув фальшивую улыбку на весь вечер. Я очень обременила человека тем, что ему пришлось терпеть других людей. Я должна плевать на друзей, с которыми знакома минимум шесть лет в угоду ему, которого я знаю неделю. Меня практически поставили перед выбором, или он – или мои друзья. И да, мой день рождения – абсолютно не препятствие, чтобы высказать свое недовольство, это важнее всего.

<p>Царский сон</p>

Конечно же, любая история со скандалом в следующем посте закончится перемирием, вы уже, наверняка, заметили эту закономерность. Что бы в мой день рождения я не портила его настроение, я где-то уступила, где-то пропустила мимо ушей, но конечно же наше перемирие – это его заслуга. Хотя перемирие не наступало после того, как сглаживала углы я. Перемирие наступало, когда было ясно, что я присмирела настолько, что могу соглашаться с чем угодно.

Мы провели мой день рождения вдвоем. Мы снова не спали. На следующий день у меня была работа, а у него выходной. Поэтому мы пили до утра, а потом он миленько спал в моей кровати. Меня часто упрекали в том, что мы кутим и веселимся только перед моими выходными, потом я высыпаюсь, а ему приходится тащиться на работу. И что мы никогда не отдыхаем перед его выходными, чтобы он тоже мог нормально расслабиться. Кстати, откуда снова взялись эти «всегда» и «никогда» спустя неделю? Итак, после своего дня рождения в угоду ему, я не выспалась. Был ли он доволен тем, что мы сделали так, как он просил?

Он встал с недовольным видом. Он сказал, что выспаться, пока я работаю и стучу по клавиатуре невозможно. Он был предупрежден о том, что мне надо работать, что мое рабочее пространство рядом с местом для сна. Но это нарушает его комфорт, поэтому вероятно «правильным» поведением было бы ходить на цыпочках в своем собственном доме, пока он не выспится, и не выполнять свои рабочие обязательства, чтобы не нарушить его царский сон стуком клавиш.

<p>Твоя награда – отсутствие наказания</p>

Неделя, как я собрала вещи и сбежала от него. Примерно в это же время мы начали ссориться, затем я наврала, что мне надо помочь маме с выбором туфель, а сама поехала смотреть квартиры. Сейчас в это время я лениво валяюсь в кровати после кофе, у меня свой ритм и темп жизни. Я проспала не меньше десяти часов после двух месяцев без нормального сна, который всегда стоял на последнем месте или разрешался мне только из-под палки, или за который меня постфактум упрекали утром. Об этом приеме абьюза в тот момент я не читала нигде. Но отсутствие нормального отдыха действительно пошатнуло мою психику. Я стала пластилиновой. И делала все, чтобы только не разозлить его. Конечно же, этого было ему мало. Достаточно для абьюзера не будет никогда.

Итак, у нас появилось негласное правило. Как-то однажды мы кутили перед его рабочим и моим выходным днем. В предыдущей главе я рассказала, как его возмущало это. После, мы должны были провожать его на выходные, как на праздник. И не важно, как рано мне завтра вставать, насколько я устала, и как давно я не спала больше 5 часов. Правило подразумевало и дополнения. Если мы кутили всю ночь, утром ему нужно на работу, а у меня выходной, то я должна была встать раньше него, готовить ему завтрак, всячески будить, подключая пляски с бубном. А когда он уходил работать, мне было желательно заниматься каким-то адским трудом, чтобы он не один там страдал и мучился на нелюбимой работе. Так однажды в очередной раз, доказывая свою любовь, я сгорела от солнца на его огороде, выдергивая траву по всему его участку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии