Психопат (сборник)

Живчик и его дружок Майки стояли в сторонке, сжав губы и вытаращив глаза, и ждали, пока им объяснят, зачем их сюда привезли.

Беллз наблюдал за ними, потешаясь над их неуверенностью в этой неопределенной ситуации. Он медленно повернул голову и остановил взгляд на двух механиках. Он знал, что оба они с островов, тот, что занимался тормозами, — с Гаити и говорит только по-французски. Он обвел взглядом отсеки гаража. Пол под ногами был мягким от маслянистой грязи. Открытые тележки для инструментов стояли вдоль стены, как чудовища с широко раскрытыми ртами в ожидании святого причастия. Внутри виднелись аккуратные ряды висящих разнообразных гаечных ключей, напоминающих зубы. С потолка свисали, как лассо, резиновые ремни и части глушителей, похожие на запасные части к человеческому телу. На задней стене было прикреплено замусоленное желтое полотнище с названием мастерской и написанными черными буквами словами: «ЛУЧЧШИЕ ГЛУШИТЕЛИ — ЛУЧЧШЕЕ КАЧЕСТВО, ЛУЧЧШЕЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ, ЛУЧЧШИЕ ЦЕНЫ».

Это было одно из тех маленьких заведений, которые назывались чересчур пышно, например «Глушители Мидаса». У Беллза засосало под ложечкой, как только они вошли сюда. Он ненавидел дешевые подделки. Он любил все настоящее, солидное, прочное. Если вам нужен глушитель, достаньте хороший и больше об этом не думайте. Он не любил иметь дело с дешевым барахлом. Это сводило его с ума. Как будто на рубашке у тебя пятно. Все время о нем думаешь, даже когда не смотришь на него. Люди, которые брали у него деньги и потом не отдавали их вовремя, были как эти пятна. Они вынуждали его думать о них, тратить на них свое время. Такие люди были как непригодные вещи, их надо чинить, заменять или уничтожать, чтобы он мог перестать о них думать.

Стенли подлез под «целику»:

— Ты слышал, что я сказал, парень? Я сказал, идите попейте кофе.

Парень, возившийся с заржавевшим глушителем, сдвинул на лоб защитные очки. Вокруг его покрасневших глаз, там, куда не проникла желто-коричневая пыль, были темные круги.

— Хозяин нет здесь, — сказал он. — Нельзя уходить.

У него были толстые губы и угрюмое лицо; когда он обращался к Стенли, то смотрел мимо него.

— Дай им денег, — сказал Беллз, слегка раздраженный этими переговорами. Уж Стенли-то должен знать — если хочешь, чтобы кто-то на какое-то время испарился, нужно заинтересовать его в этом.

Стенли выудил из кармана пятерку и протянул ее парню. Тот взял, но на Стенли так и не посмотрел. Он смотрел на своего дружка, негра-француза с Гаити, стоявшего неподалеку с выкатившимися глазами и державшего в каждой руке по гаечному ключу.

— Идите, идите. Попить кофе. Ты что, не понимаешь?

Парень не пошевелился. Он оцепенел.

Стенли взглядом попросил совета у Беллза.

Беллз подошел к французу.

— Иди, frere[6] Жак, — сказал он. — И поторопись, а то я позову тонтон-макутов.

При упоминании гаитянской секретной полиции голова француза дернулась. Живчик, как всегда, ничего не понял, но Майки Санторо не мог скрыть удивления. Беллз оскорбился. Он что же, не ожидал, что простой парень, Беллз, может знать о таких вещах, как тонтон-макуты? Кусок дерьма. С первого же раза, увидев Санторо, Беллз понял, что тот слишком много о себе воображает, считает себя лучше других. Что он себе думает? Что ростовщик из Джерси ни черта не знает, ничем, кроме наркотиков, не интересуется и читает только бюллетени скачек? Да, Беллз и раньше встречал таких, как Санторо. Они считают себя даром Божьим для любого. Одно он знал наверняка: малыш Майки считает, что он — дар Божий для Джины Дефреско.

Да, он прекрасно знает, что малыш Майки губы раскатал на Джину. Что не рассказал ему Живчик, он легко домыслил сам. Это было несложно. Санторо из кожи вон лезет, чтобы вскружить Джине голову, затащить ее к себе в постель. Думает, он лучше других. Вот и она такая же. Тоже считает себя лучше тех, кто ее окружает. Но ей это простительно. Ему нравится, что у нее есть характер, что она может любого послать, говорит, что не хочет иметь дело с деловыми ребятами. Тут все в порядке.