Психопат-тест. Прогулка по фабрике безумия

— Если вы занимаетесь изучением «Бытия или Ничто», — сказал Петер, — вы должны понимать, что вам никогда не удастся установить автора книги.

— Думаю, что он мне известен, — возразил я. — Полагаю, что это — вы.

— Естественное пред… — Голос Петера сорвался. — Весьма естественное предположение.

— И оно правильное? — спросил я.

— Конечно, нет, — ответил Петер.

Петер (кстати, Петер Нордлунд — не настоящее его имя, так же как его жену на самом деле зовут не Лили) стал демонстративно переминаться с ноги на ногу. Он изображал состояние человека, к которому зашел сосед в тот самый момент, когда у него на плите что-то закипело. Мне было ясно, что за маской мягкого безразличия скрывается растерянность, вызванная моим приездом.

— Петер, — сказал я. — Позвольте, по крайней мере, задать вам один вопрос. Почему именно этих людей выбрали в качестве получателей книги?

Нордлунд громко вздохнул, его лицо осветилось. Создавалось впечатление, что я задал ему самый восхитительный вопрос, который только можно было придумать.

— Ну… — начал он.

— Откуда тебе известно, кто получил книгу? — резко вмешалась в наш разговор Лили. В ее голосе звучало явное раздражение. — Ты же ведь только занимался переводом.

Благодаря этим словам Петер, похоже, одумался, и на его лице вновь появилась маска вежливого безразличия.

— Да, — проговорил он. — Да. Очень жаль, но мне думается, что на этом мы должны будем закончить… В мои намерения входило лишь поздороваться с вами. Я и так уже наговорил гораздо больше, чем следует… Теперь вы можете побеседовать с моей женой.

Петер с улыбкой удалился в дом, а мы с Лили уставились друг на друга.

— Мне нужно уехать в Норвегию, — сказала она. — До свидания.

— До свидания, — ответил я.

И полетел назад в Лондон.

Дома меня ожидало электронное письмо от Петера.

— Вы произвели на меня впечатление приятного человека. Первый этап проекта скоро завершится, и следующим уровнем займутся уже другие люди. Будете ли вы в нем задействованы, я не знаю. Но вас в любом случае поставят в известность…

— С радостью приму участие в проекте, если вы подскажете, как мне это сделать, — написал я в ответ.

— Видите ли, в том-то и основная сложность — знать, что делать, — ответил он. — Мы называем это жизнью! И уж поверьте мне, когда придет ваше время, вы узнаете.

Прошло несколько недель. Мое время не пришло, а если и пришло, то я ничего не заметил. В конце концов я позвонил Деборе и сказал ей, что разгадал тайну.

Я сидел на открытой площадке «Старбакса» в Брунсвик-центре на Рассел-сквер в центре Лондона и наблюдал, как из-за угла появилась Дебора и быстрым шагом направилась ко мне.

Она села рядом и улыбнулась.

— Итак?..

— Ну… — начал я, потом сообщил ей о своих беседах с Леви Шандом и Дугласом Хофштадтером, о встречах с Петером и Лили и о последующей электронной переписке.

Когда я закончил, Дебора пристально взглянула на меня и спросила:

— И это все, что вы хотели мне сообщить?

— Да! — ответил я. — Суть в том, что автор, по мнению Хофштадтера, свихнувшийся идиот. Все искали отсутствующее звено головоломки, и вот оно.

— О!.. — протянула она.

На ее лице отразилось явное разочарование.

— Не стоит разочаровываться! — воскликнул я. — Неужели вы не видите? Все чрезвычайно интересно. Разве вас не поражает, что такая история закрутилась исключительно из-за того, что у какого-то человека не все в порядке с мозгами? Словно рациональный мир, ваш мир, был бы застойным прудом, а больная психика Петера — камнем с неровными краями, который туда бросили, и от него пошли такие странные причудливые круги.

Мои собственные мысли и образы необычайно взволновали меня. Безумие Петера Нордлунда имело грандиозное влияние на мир. Оно стало причиной интеллектуальных поисков, экономической деятельности, сформировало некое сообщество. Ему удалось заинтересовать самых разных ученых, разбросанных по нескольким континентам, пробудить в них параноидальные и нарциссические чувства. Они стали общаться в блогах, создавая и обсуждая конспирологические теории с участием тайных христианских организаций и т. п. У одного из них даже возникло желание встретиться со мной в кафе «Коста». Я сам полетел в Швецию, также пытаясь разгадать загадку. И так далее…

Я думал о своем собственном перенапряженном мозге, о своем личном безумии. О том, не являлось ли оно гораздо более мощным двигателем моей жизни, нежели моя рациональность. Вспомнил тех психологов, которые говорят, что мир приводят в движение психопаты. Без всякого преувеличения! По их мнению, общество и есть выражение этого особого вида безумия.

Безумие в моем представлении внезапно охватило весь мир, и мне страшно захотелось понять, как оно воздействует на развитие общества. Я всегда полагал, что общество, по сути своей, рациональное явление. А вдруг я ошибался? Что, если оно построено на безумии?

Я изложил Деборе свои мысли. Она нахмурилась, потом спросила:

— Вы уверены, что все, что связано с «Бытием или Ничто», порождение одного сумасшедшего шведа?..

2 Человек, который симулировал безумие