Психопат-тест. Прогулка по фабрике безумия

Тесный самолет компании «Райанэр», выполнявший утренний шестичасовой рейс на Гётеборг, был забит до отказа и вызывал тяжелое клаустрофобическое чувство. Я попытался засунуть руку в карман брюк, чтобы достать блокнот и записать план ближайших действий, но нога безнадежно застряла под откидным столиком, заваленным остатками завтрака. Тем не менее мне необходимо было спланировать свое поведение в Гётеборге, а для этого требовался блокнот. Память у меня уже совсем не та, какой была когда-то. Теперь я частенько выхожу из дома с решительным видом, но спустя какое-то время замедляю шаг, а потом останавливаюсь в полной растерянности. В подобные мгновения у меня в мозгу все покрывается каким-то туманом и перепутывается. Когда-нибудь я так же, как и мой отец, лишусь памяти, и тогда мне уже будет не до книг. Да уж, ничего не поделаешь, надо копить на черный день…

Я попытался протянуть руку, чтобы почесать ногу. И не смог. Она застряла. Она застряла, черт подери! Она, черт подери …

— И-и!.. — вскрикнул я совершенно непроизвольно. Нога дернулась, ударив по столику. Мой сосед с ужасом взглянул на меня. Но я ведь просто издал вопль, причем издал его случайно. Я уставился прямо перед собой, на моем лице застыло выражение легкого испуга, смешанного с изумлением. Даже не подозревал, что внутри у меня обитают такие странные безумные звуки…

В Гётеборге я уже имел «нить» — имя и рабочий адрес человека, который мог располагать сведениями о «Джо К». Звали его Петер Нордлунд. Хотя ни в одной из посылок, отправленных ученым, не было никаких намеков на ее источник — то есть имен возможных авторов и отправителей, — однако глубоко в архивах шведской библиотеки мне удалось отыскать упоминание о «Петере Нордлунде» как о переводчике на английский язык «Бытия или Ничто». Поиск в Интернете не дал больше никаких результатов — только адрес компании в Гётеборге, с которой он был как-то связан. Если, как подозревали многие из получателей посылок, за этой дорогой таинственной кампанией, устроенной непонятно ради каких целей (религиозная пропаганда? скрытый маркетинг? охота за талантами?), стояла некая группа, то Петер Нордлунд оставался единственной ниточкой, с помощью которой я мог надеяться распутать клубок. Однако я не стал извещать его о своем приезде, опасаясь, что он скроется или сообщит о моем прибытии представителям той тайной организации, которая стоит за «Бытием или Ничто». А они, возможно, сумеют каким-то способом мне помешать. Как бы то ни было, я полагал, что самым правильным будет явиться к Петеру Нордлунду без приглашения. И решил рискнуть. Но все мое путешествие было одним сплошным риском. Ведь часто переводчики живут и работают на большом расстоянии от своих заказчиков, и Петер Нордлунд мог вообще ничего не знать.

Некоторые из получателей посылки считали, что «Бытие или Ничто» представляет собой головоломку, которая не может быть правильно расшифрована, потому что она не полна. И после недельного знакомства с книгой я вынужден был с этим согласиться. Каждая страница представляла собой загадку, разгадать которую казалось невозможным.

В примечании в самом начале книги говорилось, что рукопись была «обнаружена» в углу заброшенной железнодорожной станции: «Она лежала на открытом месте и была всем хорошо видна, но я оказался единственным достаточно любопытным субъектом, кто решил ее поднять».

Затем следовали краткие афоризмы:

…

Мое мышление — моя мускулатура.

АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН

Я — замкнутый круг.

ДУГЛАС ХОФШТАДТЕР

Жизнь — веселое приключение.

ДЖО К

В книге была всего двадцать одна не пустая страница — при том, что некоторые страницы содержали всего по одному предложению. На странице восемнадцать, например, имелась лишь следующая сентенция: «На шестой день после того, как я прекратил писать книгу, я сел в точке В и написал книгу».

Издание выглядело чрезвычайно дорогим, здесь использовались бумага и типографская краска высочайшего качества. На одной из страниц я обнаружил яркую разноцветную и очень красивую репродукцию бабочки. Подобная штука должна была обойтись ее создателям весьма и весьма недешево.

Как оказалось, отсутствующая деталь головоломки вовсе не была записана невидимыми чернилами, а представляла собой нечто совершенно иное. На тринадцатой странице каждого экземпляра имелось аккуратно прорезанное отверстие. Несколько слов отсутствовало. А не мог ли ключ к разгадке находиться в этих исчезнувших словах?