Психопат

Подхватив юбку, Сил заторопилась наверх:

— Дональд? Дональд? Голубчик, что ты там делаешь?

Взбежав на площадку второго этажа, она услышала его плач.

— Дональд?

Сил широким шагом понеслась к своей комнате в задней части здания.

— Дональд, я обращаюсь к тебе. Отвечай.

Дойдя до порога и взглянув на свою кровать, она чуть не рассталась с жизнью.

— Дональд!

Парень лежал на кровати, почти голый, одежда его валялась на полу. Ее головной платок, который она носила с длинной рясой, косо сидел на его стрижке, по щекам парня текли слезы. Кожа его, бледная до синевы, была совершенно безволосой. Одну руку он держал в трусах, в другой сверкали ножницы. Большие, хранившиеся обычно на кухне. Он держал их раскрытыми, словно опасную бритву. Перед глазами Сил промелькнуло видение распятого Христа — окровавленного, изнуренного, в грязной набедренной повязке. Она быстро перекрестилась и бросилась в комнату.

— Дональд, положи ножницы.

Говорила она спокойно и твердо, как некогда с девчонками, покушавшимися на самоубийство.

Он отрицательно покачал головой, обливая горькими слезами накрахмаленный платок.

Сил подошла ближе.

— Дональд, что ты собираешься делать?

— Я нехороший, — плаксиво протянул он. — Очень нехороший. Думаю о них, и все тут. Я нехороший.

— О ком ты думаешь, Дональд?

Он в отчаянии замотал лежащей на подушке головой.

— О девочках. — Посмотрел на свои трусы. — Я ничего не могу поделать. Он поднимается сам собой. Я нехороший.

— Нет, Дональд, ты ошибаешься. — Она протянула руку. — Дай сюда ножницы.

— Не-е-е-ет!

Она вздрогнула от его крика. Сердце подпрыгнуло.

— Нет. Нет. Нет. Я должен от него избавиться. Он не нужен мне. Он нехороший.

Сил хотела подойти еще ближе, но он сдернул трусы и опустил ножницы ниже...

Монахиня покраснела и отвернулась. Заставила себя смотреть только на его лицо.

— Дональд, послушай, пожалуйста. Ты слишком суров к себе. Сексуальные переживания являются иногда нор...

— Не-е-е-ет! -От вопля, казалось, в комнате все задрожало. — Я нехороший. Я должен отрезать его, пока он не заставил меня совершить что-то дурное.

Сил сделала глотательное движение, но горло у нее пересохло. Дональду нужно лекарство, полная доза. Она напоминала Солу, что нужно выписать новый рецепт. Почему он ее не послушал? Она никогда не видела Дональда таким расстроенным.

— Почему ты это делаешь, Дональд? Скажи мне.

Он скорчился и заплакал:

— Слишком много прегрешений. Слишком много прегрешений.

—Ты не грешник, Дональд. С тех пор как ты приехал сюда, я постоянно с тобой. Ты не плохой. Ты очень хороший. Ты усердно работаешь. Делаешь все, что тебя просят, и не жалуешься. По-моему, Дональд, ты очень хороший.

Сил сжала кулаки. Дональд не выходил из дома с тех пор, как Сол и Чарльз привезли его сюда. Сол настаивал, чтобы он постоянно находился в доме. Неудивительно, что этот человек запсиховал. Ему нужно выходить, дышать свежим воздухом.

— Дональд, послушай, пожалуйста. Не совершай этого над собой. Этобудет грехом. Твое дело — храм Бога. Понимаешь ты, что, изувечив себя, согрешишь перед Господом? Пожалуйста, не надо.

Она представила себе лужу крови. Да еще в своей постели. Дональд взглянул на нее. Глаза его были влажными.

— Я должен.

Голос его стал чуть слышным писком.

— Почему? Почему должен?

— Я уже сказал. Слишком много прегрешений.

Сил глянула на его трусы. Они оттопыривались. Он держал лезвие ножниц так, словно собирался чистить морковку. Она отвернулась и дважды перекрестилась.

— Не понимаю, Дональд. Что это значит — «слишком много прегрешений»? Кто грешит? Ведь не ты. Объясни мне.

— Все, — плаксиво протянул он. — Все грешат.

— Кто?

— Я. У меня нехорошие мысли.

— А кто еще?

— Парни.

— Какие?

На его лице отразилась ярость.

— От которых эти девчонки беременны.

— Да, тут ты прав, Дональд. А еще кто?

— Девчонки.

Ярость Дональда еще не улеглась. Он полагал, что монахиня должна знать все это.

— Они ведут себя, как блудницы. Они позволяют делать это с собой. Они тоже грешницы.

Сил кивнула, чтобы успокоить его:

— Да, Дональд, я знаю. В мире много грешников.

— Вы не знаете.Их очень много. Вы не можете знать всех. — Он уставился ей в глаза. — Не можете. Вы не знаете про девицу из телевизора. Так ведь?

— Что за девица из телевизора?

Дональд зажмурил глаза и опять замотал головой из стороны в сторону.

— Видите? Вы не знаете.Я слышу, что девчонки здесь все время обсуждают ее. Хотят быть такими же. Она постоянно вводит их во грех. Они только и болтают о ней. Долорес, Фейт, Шевон, Роберта, Ивонна — все. Все хотят быть похожими на нее.

Сил нахмурилась. Ей было непонятно, о ком речь.

— На кого, Дональд? О ком ты говоришь?

— О девке из телевизора! -закричал он. — Об этой грязной девке! Белокурой блуднице!

— Оком-то из «мыльной оперы»?

— Не-е-е-ет!

Вопль его прозвучал досадливо, раздраженно — почему она не может понять?

Сил не знала, что делать.

— Дональд, пожалуйста. Может, позвать Сола? Хочешь поговорить с ним?

Глаза Дональда сверкнули.