Читаем Психоргазм (СИ) полностью

Язык сам начинает подозревать, а затем понимать, что никого, кроме него, нет, что, имея значение (если он имеет) для любого, для всех, он поэтому не является, никогда не был и не мог быть выражением личности; отрезанный сразу от всех уст, как исторгнутый всеми солитер, как прелюбодейный паразит, пожравший своих хозяев, убивший их так давно, что всякое воспоминание об этом преступлении, совершенном бессознательно, угасло и стерлось, язык, как оболочка воздушного шара, упругая и крепкая, из которой незаметно все быстрее выходит воздух, начинает съеживаться. Это затмение речи не является, однако, бредом, это и не страх (снова пугается _только_ читатель, он, как бы per procura, переживает эти совершенно деперсонализированные мучения); еще на несколько страниц, еще на несколько минут хватает механизмов грамматики, жерновов существительных, шестерней синтаксиса, мелющих все медленнее, но до конца точно... небытие, которое разъедает их насквозь... - и так все заканчивается, вполфразы, вполслова... Этот роман не кончается, он прекращается. Язык, вначале, на первых страницах, простодушно верящий в свою независимость, теперь подточенный тайной изменой, нет, скорее познающий правду о своем внешнем, незаконном происхождении, о своих позорных злоупотреблениях (ибо это Судный день литературы), язык, сознающий, что являет собой вид инцеста, кровосмесительной связи небытия с бытием, - сам от себя самоубийственно отрекается.


Станислав Лем. Абсолютная Пустота


Интересненькое несуществование того что не отправили тебе по антисоциальной нейросети ? или ни что ? или ни где ?

Нигилизм в аннигилизме, симуляция в ассимиляции, пермутация в трансформации. Амбивалентные реакции на целый оркестр кислотных орков, которые играют для людей в измененных состояниях сознания, но это его пространственно-коалистическая иллюзия, следствия утопления в трупах социума.


Сайберэтика, сталь-слово


Мы вчера созерцали табличку в ростиксе "не курить" и мне пришла идея, отдать ее хитчхайкеру, куда его увезут интересно? В никуда. Еще оторвать ее и другую, где идет запрет на принесенное алко и пить алкоголь... Но как они будут бороться с нами, если алкоголь у них есть в продаже, ток в пластиковых стаканах по 0,5 и не имея охраны? Вызовут полицию и предъявят распитие в общественных местах. Я правильно понимаю что это внутренний регламент поведения для посетителей реста или есть такой административный закон, ну помимо курения там?

вообщем надо левое и правое объединить

ультраправыйанархоинтеллектуализм

консерваторный ультраанархонацизм

антифа оставим, так и быть, хотя там пох будет, как стрелки у британских фанатов

без индустриализации и капитализма

ну это и есть Нигде, то самое, как ты говоришь, другая степень измерения

противоестественная и хаос-природная

в конце всегда будет хаос

так что это будет предел

все и верят в пришествие Христа, Майтреи, Калки-аватары - потому что наступит предел и обновление всего, мир закрутиться по новой

криминал

уход в него все решает

потом прост когда волкодавы появятся, ужо худо такому криминалу

создать еще вольную полицию, как чоп и гбр, ток без лицензий и формальных регламентов

зашел на мое поле, получил пулю в лоб или рабом стал, а нех на маковых полях ошиваться

будут слабые, они будут объединяться и отберут поле

потом у них найдется сочувствующий сильный буддист

и они станут сильнее духом

но нам важна цикличность мировой истории, жизни

или прост ее движение

поэтому жизнь самурая - это смерть

а че вон в тюрьме матерый дрыщ подходит к кмснику по муай-тай и тот его слушается, но не потому что тот при масти - тот как раз мужик, но полосатый, он духом давит

потому что психологически, когда девушка становится манипулятором, этим женским механизмом чувственностей и жажды буйства, решает только удар в челюсть, поэтому она должна дать в челюсть в ответ

тогда и чувствуешь, что это не психопытка, а просто провал

как у черной вдовы или самки богомола, сексуальный каннибализм

все равно больше прав у женщин в России, по рукам и ногам мужики связаны, ненависть за то что женишься на них, выходить замуж за других, сами женщины у власти, даже если правитель мужик, это символический патриархат, просто потому что здесь и сейчас могут убить, а женщина не всегда


христианство или там буддизм - все устарело

религия создает мораль, которая подходит к людям свободно носящим оружие, распутным по своей сути и бабам умирающим от сифилиса и бубонной чумы, ну или все поочереди умирающими от старых инфекционных штаммов и бактерий, они просто закон сделали, а реформы церкви делают условно, библию все равно не переписать, а дновые трактаты - ничего не значат чисто физически или юридически на суде


Перейти на страницу:

Похожие книги

Волчья тропа
Волчья тропа

Мир после ядерной катастрофы. Человечество выжило, но высокие технологии остались в прошлом – цивилизация откатилась назад, во времена Дикого Запада.Своенравная, строптивая Элка была совсем маленькой, когда страшная буря унесла ее в лес. Суровый охотник, приютивший у себя девочку, научил ее всему, что умел сам, – ставить капканы, мастерить ловушки для белок, стрелять из ружья и разделывать дичь.А потом она выросла и узнала страшную тайну, разбившую вдребезги привычную жизнь. И теперь ей остается только одно – бежать далеко на север, на золотые прииски, куда когда-то в поисках счастья ушли ее родители.Это будет долгий, смертельно опасный и трудный путь. Путь во мраке. Путь по Волчьей тропе… Путь, где единственным защитником и другом будет таинственный волк с черной отметиной…

Алексей Семенов , Бет Льюис , Даха Тараторина , Евгения Ляшко , Сергей Васильевич Самаров

Фантастика / Приключения / Боевик / Славянское фэнтези / Прочая старинная литература
12 великих комедий
12 великих комедий

В книге «12 великих комедий» представлены самые знаменитые и смешные произведения величайших классиков мировой драматургии. Эти пьесы до сих пор не сходят со сцен ведущих мировых театров, им посвящено множество подражаний и пародий, а строчки из них стали крылатыми. Комедии, включенные в состав книги, не ограничены какой-то одной темой. Они позволяют посмеяться над авантюрными похождениями и любовным безрассудством, чрезмерной скупостью и расточительством, нелепым умничаньем и закостенелым невежеством, над разнообразными беспутными и несуразными эпизодами человеческой жизни и, конечно, над самим собой…

Александр Васильевич Сухово-Кобылин , Александр Николаевич Островский , Жан-Батист Мольер , Коллектив авторов , Педро Кальдерон , Пьер-Огюстен Карон де Бомарше

Античная литература / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги / Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза
Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)
Эмпиризм и субъективность. Критическая философия Канта. Бергсонизм. Спиноза (сборник)

В предлагаемой вниманию читателей книге представлены три историко-философских произведения крупнейшего философа XX века - Жиля Делеза (1925-1995). Делез снискал себе славу виртуозного интерпретатора и деконструктора текстов, составляющих `золотой фонд` мировой философии. Но такие интерпретации интересны не только своей оригинальностью и самобытностью. Они помогают глубже проникнуть в весьма непростой понятийный аппарат философствования самого Делеза, а также полнее ощутить то, что Лиотар в свое время назвал `состоянием постмодерна`.Книга рассчитана на философов, культурологов, преподавателей вузов, студентов и аспирантов, специализирующихся в области общественных наук, а также всех интересующихся современной философской мыслью.

Жиль Делез , Я. И. Свирский

История / Философия / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги