Психосфера (ЛП)

Но Арнотт уже растворялся, просачиваясь у Фостера между пальцев, очертания его лица и фигуры таяли. И лампочки, и аппаратура ячейки NUCAC расплывались, растекаясь, как плавящийся воск. Фостер просыпался!

Несмотря на все усилия Губвы, чтобы удержать его, человек вырывался. Его положение было слишком кошмарным, абсолютным ночным кошмаром, и он должен…

— Проснуться! — выдохнул Фостер.

«НЕТ!»

— Должен!

Провал! Губва был в ярости. В его сценарий вкралась ошибка. Он недостаточно тщательно его разработал.

Фостер почти проснулся. Его разум был взволнован, взбаламучен, полон ужаса, смятения, и ещё решительности. Мрачной решительности… проснуться! Бесполезен в этом состоянии. Бесполезен для Харона Губвы.

Упражнение закончилось. Владелец замка покинул разум Фостера.

И в тот же самый момент, в Линдосе, на Родосе, Ричард Аллан Гаррисон грезил о большой пятнистый умной акуле…

— Капитан! Капитан Фостер! Гэри! — кричал кто-то. Голос был Арнотта, но глухой, сдавленный. Фостер почувствовал, что его хватка ослабела, и отпрянул назад. Тонкие нити, которые всё ещё связывали его с миром снов, лопнули. Последние остатки гипнотического сценария Губвы испарились, когда Фостер почувствовал боль, отшатнувшись назад и врезавшись в переборку… но там уже были чьи-то руки, чтобы его схватить и удержать.

Он покачал головой, огляделся вокруг глазами, которые отказывались фокусироваться, не обращая внимания на двух членов экипажа, которые стояли, разинув рот и уставившись на него.

— Что за чёрт?

Потом он посмотрел вниз, на себя, и заметил, что стоял, весь дрожа, в шоке, одетый в свободную, мокрую от пота пижаму! Теперь он вспомнил: он собирался поспать часок, может, немного дольше.

На другой стороне центрального поста Майк Арнотт взгромоздился на стол, массируя горло. Фостер двинулся, шатаясь, к своему старпому.

— Майк, что тут было?

— Сами объясните мне, сэр, — ответил тот хрипло. — Вы приплыли сюда, как призрак, только что, минуту назад. Вы нечленораздельно что-то бормотали — не спрашивайте меня, что именно. Я уловил только одно слово, НУКАС, — когда вы схватили меня за горло!

Фостер ещё не пришёл в себя.

— Я схватил тебя? Ты был на вахте?

— Конечно.

— И ничего… необычного? Никаких входящих сигналов?

Фостер теперь широко распахнул глаза, и смотрел пристально.

— Только… ну, вот это! — ответил Арнотт. — Остальное — обычная рутина.

Он схватил друга дрожащими руками, и поддерживал его.

— Гэри, что это было?

— Где мы сейчас? — Дыхание капитана замедлилось, успокоилось. Он посмотрел на навигационные карты и облегчённо вздохнул. — Час после смены курса. Слава Богу!

— А где, вы думали, мы находимся? — Арнотт был настроен скептически. — Вы спали, и вам что-то снилось?

Фостер кивнул.

— Это единственное объяснение. И, видимо, я ходил во сне. — Он почти упал в кресло, от запоздалой реакции. — Это было нечто, сам чёртов НУКАС десять!

Брови Арнотта поднялись. Он кивнул в сторону экипажа.

— Вы оба выйдите на минуту.

Они вышли.

— Сэр, ну и занятный же сон у вас был. — Он пожал плечами. — Вполне понятно, учитывая нашу работу, но… может быть, вы просто перетрудились?

Фостер посмотрел на него, прищурившись.

— Я полагаю, это может всё объяснить. Не беспокойся, я пройду обследование. Но… Я бы не хотел, чтобы об этом начали болтать. Поговори с теми двумя, ладно? — Он кивнул в сторону люка.

— Разумеется.

— Хорошо. А я пока лучше оденусь.

Фостер повернулся, радуясь, что его каюта была рядом. А что касается обследования: он поговорит с корабельным врачом. И он посетит другого врача, позже — как только «Мотылёк» вернётся в Росайт…

После срыва планов, покинув разум Фостера, Губва должен был мгновенно влететь обратно на своё место в сознании в Замке, но что-то вмешалось.

Ещё один разум вошёл в Психосферу, был совсем рядом, почти на встречном курсе. Не было никакого контакта, но было понимание — из-за которого Губва отпрянул, не менее резко, чем тот другой. Две настороженные силы, стоящие друг против друга, попятились, и, наконец, разбежались во взаимной панике…

И Губва резко открыл глаза в Замке, одновременно вскакивая на ноги. Если раньше он был в ярости, теперь он был разъярён вдвойне — и немало обеспокоен. И что же это такое было? Кто?

Конечно, в Психосфере были и другие умы: Психосфера была сутью всех сущностей, духовным интеллектом. Но подавляющее большинство умов знали о Психосфере не больше, чем птице известно о воздухе. Этот разум знал, или казался таким. И Губва почувствовал его… страх? Возможно. В этом случае близкая встреча, вероятно, была случайной.

Хозяин Замка знал, что у русских были свои телепаты, как и у американцев. У них был бесспорно редкий талант, у этих экстрасенсов, но они были дилетантами по сравнению с Губвой. Пятьдесят процентов того, что они узнали, было просто догадками, и ничему нельзя было полностью доверять.

Подводные лодки программы Поларис было почти невозможно обнаружить с помощью технологии, так что это мог быть ум русского, столкнувшийся с Губвой — даже американца, если на то пошло. И потому, что встреча была неожиданной, Губва запаниковал.