Психосинтез. Теория и практика. От душевного кризиса к высшему "Я"

Кэрол — Разумеется, задача психотерапевта состоит в том, чтобы знать, как сделать это. Возможно, кто-то еще хочет поделиться с нами своим опытом?

(Коля рассказывает, что субличность явилась ему в форме животного, напоминающего оленя или лань.)

Клер — Каким было основное качество этой субличности?

Коля — Мне представляется, что она была воплощением добродетели.

Клер — Какое чувство вы испытывали в присутствии этой добродетели?

Коля — Доброта, спокойствие.

Клер — Это ваше обычное состояние, то есть часто ли вы испытываете чувство доброты, спокойствия? Считаете ли вы себя вообще добрым человеком?

Коля — Не знаю.

Клер — Я почему спрашиваю, – когда я применяю в своей практике методику направляемого воображения, клиенты нередко открывают в себе такие части, о существовании которых они даже не подозревали. Воображение как бы пробуждает в них эту часть или качество. Человеку гораздо легче ощутить это свое качество благодаря воображению, нежели благодаря заверениям терапевта о том, что у него есть данное качество. Опыт, полученный в воображении, вселяет в человека уверенность и позволяет ему осознать, проявить и утвердить в себе это качество.

(Слава рассказывает об "энергии", полученной им на горе.)

Слава — Я так и остался там на горе, потому что моя страдающая субличность еще до начала восхождения убежала в лес.

Кэрол — Ваш опыт иллюстрирует тот факт, что в действительности каждый человек во время этого упражнения идет своим путем и слова ведущего не в состоянии отклонить его в сторону.

Клер — И вам не удалось больше встретиться со своей субличностью?

Слава – У нее не было желания со мной встречаться.

Клер — Как вы думаете, что произошло бы, если бы вы эту энергию, полученную на горе, передали при встрече своей субличности?

Слава — Дело в том, что она исчезла потому, что я изжил ее, я больше не был ей нужен.

Клер — Один из важнейших моментов при работе с субличностями состоит в признании того факта, что любая из наших субличностей, – в том числе, страдающих, испытывающих боль, – это наша часть и, как таковая, по-настоящему в нас нуждается. В психосинтезе мы пытаемся применять такого рода горнюю энергию, как вы получили, для преобразования наших страждущих, жаждущих, гневных и т.п. частей. То есть в психосинтезе мы не подавляем никаких наших переживаний, напротив, мы пытаемся дать им выход, "вызвать" их из глубин психики, а затем направить энергию, о которой вы говорили, на наше самопреобразование и самоисцеление.

Слава — Если мы преуспеваем в работе со страдающей субличностью, то она исчезает или просто перестает страдать?

Кэрол — Исчезает боль. Сознавали ли вы присутствие в себе этой больной, страдающей субличности?

Слава — Да.

Кэрол — Очень важно выяснить, чего хочет эта часть. Она не имеет того, чего хочет, – это и служит причиной страдания.

Слава — Получилось как раз наоборот – я хотел помочь этой части.

Кэрол — Разумеется, но это невозможно до тех пор, пока неизвестна причина страдания.

Слава — Причина-то мне известна.

Кэрол — Прекрасно; когда вы работаете с ней самостоятельно, важно выяснить основное ценное качество этой субличности, необходимое вам в вашей жизни. Это один из основных постулатов психосинтеза: у каждой, даже самой трудной субличности имеется здоровое ядро – ее сущностное качество. Наличием данного качества и объясняется существование субличности. Выявив сущностное качество, сущностную энергию субличности, мы можем начать интегрировать ее в свою жизнь, то есть воссоединять, объединять ее с другими нашими частями; в этом, собственно говоря, и состоит синтез. Так что ваша задача – продолжать диалог со своей субличностью, не давая ей удирать в лес.

Слава — Возможно, на мой опыт повлияла следующая присутствовавшая во мне логическая конструкция: если субличность уже не страдает, то она автоматически сливается с доминирующей в данный момент личностью, перестает быть отдельной от целого и просто перестает его тревожить.

Кэрол — Если произошла интеграция части с целым, это замечательно. Но я удивляюсь, почему тогда эта часть удрала от вас в лес и вы ее потеряли.

Егор — Хорошо, а вот можно я скажу? Мы все время говорим о помощи какой-то страдающей субличности. А моя субличность не страдала, наоборот; и в помощи моей она не нуждалась, более того, она увела меня в сторону, так что я даже не добрался до вершины. И в жизни она мне тоже не дает достичь того, чего бы я мог достичь, – я всегда знал о ее существовании, хотя и не называл субличностью. Она все время мне мешает. Страдаю я, а не она.