Психософический трактат

2.4332 И далее: необходимо помнить, что появление нового отношения – «означаемое – означающее» (этой связи, мною установленной, которой [вещь] Мир явился мне, благодаря мне), сверх уже существующих [«вещь – имя» и «имя – значение»], суть – явление мне Миром новой вещи, которая изменяет собою фон, а потому и саму фигуру, т. е. вносит коррективы в процесс называния [имя].

2.4333 Учесть, а главное – отфиксировать и стабилизировать данные перманентные изменения фигуры, вызванные постоянным (в процессе означивания) изменением фона, ее определяющего, невозможно, что и следует понимать под термином «условность связки “означаемое – означающее”».

2.434 Наконец, поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) – вещь (ибо Мир мне им [словом (или другим знаком, его заменяющим)] является), то нельзя не учитывать и того, что само слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее], т. е. его значение как проявленной мною вещи, создает свою, дополнительную условность.

2.4341 То, каким образом мы группируем слова (или другие знаки, их заменяющие) по «смыслу», продиктовано процессом научения (в том числе опытом), но не сущностями слов [означающих], ибо вещь – не сущность, но вещь.

2.4342 Группировка слов (или других знаков, их заменяющих) [означающих] в некие контекстуальные анклавы (классы, тематики и т. п.), обусловленная их толкованием, – не более чем условность, которую я и буду называть «контекстуальной условностью».

2.4343 То, как я группирую слова в контекстуальные анклавы [контекстуальная условность], – это мой способ мыслить, который я могу изменить или свидетельствовать, но не могу доказать как единственно верный, ибо здесь не существует никаких удовлетворительных критериев (кроме описанных уже условностей – которые суть условности), а потому нельзя говорить о правильности или неправильности моих группировок слов (или других знаков, их заменяющих) [означающих] в контекстуальные анклавы.

Можно было бы говорить о «принятости» (традиционности) или «непринятости» (нетрадиционности) такой группировки слов в контекстуальные анклавы, но не более того.

2.44 Означивание – фиктивно, поскольку слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – вещь.

2.441 Слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – это вещь, ибо Мир является мне словом (слова «приходят» ко мне «извне», и проявляются мною в ряду других вещей) [вещь].

2.4411 Следовательно: полагая слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, я совершаю неточность, поскольку означивание [установление связи «означающее – означаемое»] я произвожу сам – «моя условность».

2.4412 Тут возникает ситуация, при которой я полагаю свое слово (или другой знак, его заменяющий) означающим, тогда как оно – мое означающее (означающее для меня), и только.

2.4413 Однако, об этом я не догадываюсь, поскольку другие пользуются теми же самыми означающими [словами, знаками], что и я, но означивают они (каждый из нас) разные вещи, ими (каждым из нас) проявленные [значения].

2.442 Как слово (или другой знак, его заменяющий) может быть означающим, если оно само – вещь?

Однако, представим, что это было бы возможно, тогда:

2.4421 Имело бы место тройственное отношение: я [вещь] – слово [вещь] – означаемое [вещь]. Однако, на одном фоне возможна лишь одна фигура, следовательно: тройственное отношение невозможно.

2.4422 Если слово (или другой знак, его заменяющий) [означающее] – фон, а означаемая вещь [значение] – фигура (или наоборот), то означаемое – уже не та вещь [фигура], которой (неозначенной) мне является Мир на фоне других вещей, но другая.

2.4423 Иначе: та вещь, которой мне является Мир на фоне других вещей [значение], при означивании остается неозначенной (действие условности связки «означаемое – означающее»).

2.443 Поскольку отношение – это отношение фигуры и фона, и никак иначе, тогда:

2.4431 Я [вещь, значение] нахожусь в отношении – или с означающим (как с вещью [значением] в отношении с другими вещами [значениями]), или с означаемым (значение вещи, которое, как мне кажется, я означиваю).

2.4432 То, что я устанавливаю связь между словом (или другим знаком, его заменяющим) [означающим] и означиваемым значением вещи, – это мною устанавливаемая связь, т. е. «моя связь», к Миру касательства не имеющая.

2.4433 Следовательно, связь между означающим и означаемым – произвольна и иллюзорна. Думать иначе – это допустить, будто бы слово – не вещь, что нелепо.

3. Мир – не вещь.

3.1 Мир – целостен.

3.11 Целостное неразложимо на части.

3.111 Если бы целостное можно было разложить на части, то оно бы перестало быть целостным.

3.1111 Следовательно: нельзя думать, что целостное разложимо на части.

3.1112 Предположим, что я все-таки могу разложить целостное на части, но тогда между этими «частями» возникнут новые отношения и мною привнесенные связи, и в этом случае вещи, которые будут мною проявлены [значения], перестанут быть теми, что являлись мне Миром [имена].

3.1113 Следовательно: возможность разложить целостное на части не более чем иллюзия.