Психосоматика для чайников

Мне много лет довелось ходить со студентами на обход в реанимацию. Это место, где люди лежат голыми, без сотовых телефонов, с редкими посещениями врачей, которые не могут позволить себе долго разглагольствовать с больными, а просто снимают показания датчиков. Хотя есть и такие реаниматологи, которые не прочь выслушать проблемы своих подопечных.

Поэтому реанимационные больные в большинстве случаев разговорчивы.

Помню женщину 48 лет, лежавшую после того, как лет за 5 до этого ей вырезали опухоль толстой кишки. В этот раз она лежала с острой кишечной непроходимостью.

То есть у нее было минимум 3 тяжелые операции.

При опросе выяснилось, что рак у нее обнаружился, когда погиб ее любимый сын, которому было 20 лет. Затем этот мир покинул ее муж.

Все эти травматические события оказались непереносимы для ее психики. Да и любой обычный человек в таких случаях начинает искать причину в себе, он спрашивает Бога «За что?» и не получает ответа.

Это становится невыносимо, и человек погружается в болезнь.

Но об этом чуть позже.

Какова структура психики психосоматического пациента?

Определить, каталогизировать, разложить по полочкам структуру психики человека, а тем более психосоматика – задача крайне сложная, а скорее всего невозможная, поэтому то, что будет изложено далее, прошу воспринимать как призыв осмыслить, а не как учебное пособие.

Большинство случаев у психосоматиков – это так называемый мазохистический тип, который включен в DSM-IV и V, то есть американскую классификацию болезней.

Мазохизм – ругательный термин в нашем словаре. На самом деле ничего ужасного в мазохизме нет, это распространенный тип поведения в природе. Когда стая шакалов нападает на львицу, она жертвует своей жизнью, чтобы спасти своих львят. Мазохизм – это эволюционно обоснованный тип личности.

Крайний вариант этого типа – болезнь Мюнхгаузена (госпитальные бродяги). Этой болезнью страдают преимущественно женщины и средний медицинский персонал, которые стали бессознательными наркоманами, то есть ложатся в больницу ради обезболивающих, но сами этого не осознают.

В медицинской литературе синдром аутоагрессии встречается под терминами:

– синдром Мюнхгаузена;

– polysurgical addiction;

– hospital addiction;

– hospital hoboes (полихирургическая или больничная зависимость, больничные бродяги);

– патомимия;

– синдром Люси;

– симуляция;

– искусственная болезнь.

Синдром Мюнхгаузена – это заболевание, при котором человек ищет повторных хирургических вмешательств.

Известен синдром альбатроса – назойливость обращения за врачебной помощью.

Синдром Агасфера констатируется при тенденции получения пациентом от медицинского персонала наркотиков.

А пока вернемся к причинам психосоматики.

Считается, что если у ребенка в возрасте до 1 года мама превышает необходимый порог фрустрации (раздражения), то это вызывает фиксацию на этом уровне. То есть если мама обижает своего ребенка чрезмерно, то во взрослой жизни, в стрессовых ситуациях человек в ментальном плане возвращается на этот уровень функционирования психики ребенка, когда его ругала мама.

Простой пример. Начальник накричал на подчиненного, тот почувствовал себя плохо, лег в больницу и жалуется врачу на боли в животе.

Если провести символическую аналогию, то человек, когда лежит, приобретает некое сходство с младенцем.

Еще один компонент: в любом случае детство – лучшее время жизни, и возвращение туда – это отрада, место отдохновения, счастья, даже если оно было с негативным оттенком.

Более того, человек может бессознательно желать того, чтобы начальник его отругал. Здесь появляется выгода того плана, что начальник выступает в роли мамы, которая ругала в детстве. А когда ребенок начинал захлебываться в слезах, она его начинала гладить и жалеть.