Психотехническая лига

Откуда-то изнутри поднялась воля, сработали наработанные тренировками рефлексы, он призвал все, что осталось от иссушенной силы и начал бороться с действием анестезирующего препарата. Его борьба с ним напоминала попытку ухватиться за ускользающий туман. Снова и снова он проваливался в небытие и вновь выныривал на свет божий. Он смутно, словно в каком-то ночном кошмаре, осознавал, что его куда-то несут. Однажды кто-то остановил их в коридоре и спросил, что случилось. Ответ, казалось, шел откуда-то издалека.

— Не знаю. Он проходил мимо… и с ним что-то случилось. Мы несем его к врачу.

Целое столетие, казалось, они спускались на лифте. Стены лодочного дома дрожали вокруг них. Его перенесли на борт какого-то большого судна, которого не было видно в густом тумане. Какой-то частью своего разума он подумал, что это, несомненно, чей-то частный лодочный дом, поскольку никто не пытался их остановить… остановить… остановить…

3

Пробуждался он медленно, с позывами на рвоту, со слепотой на глазах. Шум воздуха, он летел, должно быть, его поместили на трифибиан. Он попытался заставить себя прийти в себя, но его разум был все еще парализован.

— Вот. Выпейте это.

Далгетти взял стакан и жадно выпил его. Вместе с жидкостью он впитал прохладу и твердость. Мир перестал вращаться вокруг него, и головная боль притихла достаточно, чтобы ее можно было терпеть. Он медленно огляделся и почувствовал первый прилив паники.

«Нет!»

Он чуть ли не ударил себя рукой по лицу, чтобы подавить вспышку этой эмоции. Сейчас необходимо быть спокойным и рассудительным, и…

Здоровяк возле него кивнул и высунул голову за дверь.

— Кажется, он пришел в себя, — крикнул он. — Хотите поговорить с ним?

Далгетти обвел глазами отделение — кабина, находящаяся в задней части огромного воздушного судна, роскошно обставленная, с удобными откидывающимися сиденьями и прикрепленными к полу столиками. Сквозь огромный иллюминатор виднелись звезды.

«Пойман! — с горечью в бессильном гневе на себя подумал он, с горечью в чистом виде. — Сам отдал себя прямо им в руки!»

Тайлер зашел в комнату в сопровождении двух здоровяков с каменными лицами. Он улыбнулся.

— Прошу прощения, — пробормотал он, — но вы играете на руку своему союзу.

— Угу. — Далгетти покачал головой. Его губы скривились. — Только я не состою ни в каких союзах.

Тайлер улыбнулся. Сочувственно.

— Вы готовы острить в любой ситуации, — сказал он. — Я рад, что вы все понимаете так хорошо. Мы не собираемся причинить вам никакого вреда.

Хотя Далгетти не слишком верил этим словам, но ему удалось расслабиться.

— Как вы вышли на меня? — спросил он.

— О, разными путями. Боюсь, что вы вели себя довольно неуклюже. — Тайлер сел за стол напротив него. Охранники остались стоять. — Мы не сомневались, что Институт попытается нанести ответный удар, и мы тщательно изучили его работу и его персонал. Таким образом вас узнали, Далгетти… и известно, что вы были очень близки к Тайхе. Поэтому-то вы и отправились сюда, даже не попытавшись как-нибудь изменить свой облик. Как бы там ни было, но на вас обратили внимание, когда вы без дела слонялись по колонии. Мы следили за вашими шагами. Одна из девушек для развлечений смогла рассказать нам кое-что о вас. Мы решили, что вас стоит допросить. Я прозондировал почву в качестве случайного знакомого, а потом отвел вас на это рандеву. — Тайлер развел руками в сторону. — Вот и все.

Далгетти вздохнул, и его плечи поникли от внезапно навалившегося на него бремени разочарования. Да, они правы. Он вел себя не лучшим образом.

— Ладно, — сказал он. — Что теперь?

— А теперь у нас есть вы и Тайхе, — ответил собеседник. Он закурил сигарету. — Надеюсь, что вы окажетесь более разговорчивы, чем он.

— А что, если нет?

— Вот что уясните себе. — Тайлер помрачнел. — У нас были причины не торопиться с Тайхе. Хотя бы потому, что он представлял собой ценность как заложник. Но вы — никто. И поскольку мы не чудовища, мне бы не хотелось обращаться с вами, как с фанатиком.

— Послушайте, — произнес Далгетти с новым подъемом сарказма, — это интересный пример семантической эволюции. В наше, в целом довольно-таки легко переносимое время, слово «фанатик» стало просто эпитетом — кто-то с противоположной стороны.

— Хватит! — резко сказал Тайлер. — Медлить вам не позволят. Мы хотим, чтобы вы ответили на множество вопросов. — Он хрустнул костяшками пальцев. — Каковы высшие цели Института? Как он собирается их достичь? Как далеко он уже зашел? Что именно он узнал, с точки зрения науки, что он еще не опубликовал? Сколько ему известно про нас? — Он слегка улыбнулся. — Вы всегда были близки к Тайхе. Он ведь возвысил вас, не так ли? Вам должно быть известно столько же, сколько и ему.

«Да, — подумал Далгетти. — Тайхе возвысил меня. Он действительно стал для меня отцом. Я был сиротой, и он принял меня, и он был со мной добр».