Психотерапевтические этюды

На следующем сеансе Энн пыталась связаться с автором, написав записку левой рукой и, поэтому, очень неразборчивым почерком, и вручила ее автору, который попытался прочесть ее, не смог и отдал ее Джейн, чтобы та прочла ее. Пожимание плечами и беспомощные взгляды собеседников заставили Энн сказать: "поверните". Подчиняясь, автор и Джейн повернулись лицом к Энн, снова пожимая в недоумении плечами. Энн расплакалась и с трудом произнесла: "Переверните бумагу".

Автор сделал это, и они с Джейн прочли: "Не может ли она отвести меня куда-нибудь пообедать?" Это было написано медленно, с трудом.

Автор сразу же согласился, а Энн, не колеблясь, не заикаясь, спросила: "А на завтрак и ленч тоже?" Согласие было дано, и Энн выглядела счастливой и торжествующей. Джейн фактически наслаждалась, расстраивая Энн при каждом принятии пищи, подавая Энн вместо банана морковь, в то время, как сама с удовольствием ела банан. Все чаще и чаще за едой, время от времени Энн удавалось произнести названия блюд, которые бы она хотела съесть, и за это Джейн ее вознаграждала, как бы не обращая особого внимания на это, что всегда вставляла в свою речь незначительные ошибки, что) особенно раздражало Энн. Так она предложила подарок для старшего из детей Энн, хотя день рождения был у самого младшего. (Между прочим, Энн за время болезни очень похудела, но понемногу начала поправляться, подчиняясь приказу есть дочиста со своей тарелки.)

Просьба поехать куда-нибудь пообедать вызвала новые поводы для расстройства Энн, так как за рулем сидела Джейн. Прошло немного времени, прежде чем у Энн возникла необходимость начать произносить слово "правый", что означало "поверни направо", заранее за один квартал от поворота, и ей удалось произнести это слово точно на перекрестке, иначе бы Джейн повернула в неверном направлении или продолжала бы ехать прямо.

Меню в ресторане послужило еще одним источником наставлений и расстройства. Так как Энн не могла читать, то Джейн заказывала блюда, которые, как она хорошо знала, Энн не переносит, а ведь автор всегда спрашивал, съедает ли она все на своей тарелке.

Энн попыталась показать официантке в меню то, что она хотела заказать, но Джейн остановила ее, сказав официантке: "Приказ врача", -- и взяла меню в свои руки. Тогда Энн начала указывать пункты в меню, но если она не называла их вслух, Джейн заказывала другое. Это заставило Энн указывать и называть то, что ей хочется, и она получила кое-что из этого. Ее способность читать вскоре достигла точки, когда смогла прочесть весь пункт из меню, но произнести полностью ей не всегда удавалось. Так Джейн заказывала картофельный салат, когда Энн показывала на "жареный картофель", но произносила только "картофель". Вскоре Энн смогла произнести "бифштекс мне умеренный", чтобы ей не заказывали что-нибудь другое.

Почти в самом начале автор научил Энн и Джейн детскому стихотворению "Гороховая каша горяча, гороховая каша холодна" и приказал, читая вслух, делать движения рукой и ногой в такт стихотворения. Этой игрой они занимались регулярно десять-двадцать раз в день. Сначала Джейн произносила стихотворение медленно, а потом увеличивала скорость. Это проделывалось в различное время дня, иногда посередине обеда, иногда даже в ванной во время принятия душа. Постепенно Джейн начала не вовремя делать движения, что заставляло Энн, которая раздраженно делала такие замечания: "нет", "нет, нет", "вот так, вот так" или "нет, вот так", поправлять ее. Не комментируя и не споря, Джейн исправлялась, но делала позже другие ошибки. Кроме того, Джейн начала читать стихотворение в различных темпах. Это также вызвало дополнительное раздражение у Энн, которая вскоре начала с трудом произносить различные слова стихотворения, хотя и частично. Когда Джейн заметила это, то начала намеренно делать ошибки в словах, и часто Энн с трудом произносила правильные слова, часто эта игра составляла честь терапевтического сеанса, так что ее успехи становились все очевиднее.

Автор считал, что в данном случае прямой гипноз недопустим; следовательно, Энн сказали, что его использовать не будут. (Много месяцев спустя Энн объяснила: "Вы дурачили меня, когда сказали, что гипноза не будет.)

Вместо этого автор сказал Энн очень осторожно, тщательно выбирая и произнося слова и, таким образом, удерживая ее внимание: "Когда Энн будет читать это стихотворение (стихотворение о гороховой каше не было единственным), слушайте внимательно, вслушивайтесь в каждый слог. Обратите на него все внимание, отмечайте каждый звук, все согласные и гласные. Вспоминайте каждое слово. Думайте над каждым словом. Тщательно вспоминайте то время, когда вы были маленькой девочкой, и вам нужно было выучить это стихотворение. Вспомните, кто выучил вас ему, где вы стояли и сидели, и как вы были счастливы, когда наконец выучили его".