Психотерапевтические этюды

Как только идеомоторная реакция возникла, без дальнейшей задержки можно ее использовать. Например, если пациент покачал головой в знак "да", его рука осторожно поднимается в знак "нет", и тогда явной становится спонтанная каталепсия. Или если палец, означающий "да", проявил идеомоторную реакцию, то поднимается противоположная рука, или пациенту можно приказать, чтобы его голова была согласна с его пальцем. Если его глаза открыты (они часто закрываются спонтанно, когда начинается идеомоторная активность), можно сделать простое внушение, чтобы пациент увеличил свой физический комфорт, удобно расслабившись, закрыв глаза, с наслаждением отдыхая, глубоко вздохнув и осознавая с большим чувством удовлетворения, что его подсознательный разум может общаться прямо и адекватно и свободен осуществлять любую связь, какую захочет, независимо от того, будет ли это язык знаков, словесный язык или все это в сочетании друг с другом. Его побуждают понять, что здесь нет спешки, и что его цели могут быть выполнены удовлетворительно, а не поспешно, что он может заставить свой подсознательный разум общаться до бесконечности. Таким образом, можно избегать таких слов, как транс и гипноз и в тоже время производить множество гипнотических и постгипнотических внушений в форме проявления заинтересованности в том, чтобы пациент чувствовал себя удобно, в форме объяснения и уверения. Причем, все нужно облекать в такую словесную оболочку, которая бы давала возможность увидеть, что произойдет через определенное время в будущем. Это необходимо для удовлетворительного достижения целей лечения. (Подчеркнутые слова в данном случае являются выражением фактической двойной связи.) Таким путем легко закладывается фундамент для хорошего раппорта между врачом и пациентом для последующих состояний транса и быстрых успехов в лечении, и обычно это можно сделать в течение первого же часа. В экстраординарных случаях автору приходилось под нажимом пациента затрачивать на это по 15 часов, которые пациент тратил на то, чтобы не признавать методы автора, отрицать его действия, на заявления о том, что результатом всего лечения будет полная неудача, а затем неожиданно возникал хороший транс и быстрый терапевтический успех. Применение такого приема у пациента, который упоминался выше в качестве примера, чье бурное сопротивление давало основание предположить, что у него можно индуцировать глубокий транс с последующей амнезией, дало возможность произвести постгипнотические внушения, регулирующие и определяющие характер следующих терапевтических гипноаналитических сеансов. Он был разбужен из состояния транса простым замечанием так, как будто не было перерыва во времени: "Ну и ругаетесь (заметьте употребление настоящего времени глагола) же вы, досталось мне от вас!". Таким образом, пациент переориентируется во времени, когда он словесно оскорблял меня, и, соответственно, он "спонтанно" выходит из своего состояния транса, на его лице выражение замешательства и смущения, он сравнивает время на своих часах по настенным часам в кабинете и по часам автора, а потом замечает с замешательством: "Я вас ругал минут 15, а прошло более часа! Что случилось со временем?". Ему ответили: "Вы меня ругали почти 15--20 минут (так намеренно немного удлиняется его замечание относительно времени), а потом вы потеряли остальную часть времени!". (Так пациенту косвенно говорят, что он может терять). "Ну, это уж мое, сугубо профессиональное дело, и теперь вы знаете, что можете терять время, вы должны знать, что можете терять какие-то вещи, которые вам не хочется держать при себе, очень легко и неожиданно. Поэтому уходите, возвращайтесь в это же время в следующую пятницу и заплатите за сеанс моему секретарю в соседней комнате". (Собственные слова пациента были использованы, но теперь уже по отношению к нему. Хотя эти слова были первоначально применены для начала лечения, теперь они находились во взаимосвязи с инструкциями врача пациенту относительно его участия в лечении. Кроме того, поскольку он заявил, что заплатит хорошие деньги за лечение, то просьбой о немедленной уплате ему непроизвольно внушили идею, что он получает то, что он так грубо и выразительно просил.) Придя снова в пятницу, он сел на свое место и спросил с замешательством, но с явным напряжением в голосе: "Я должен любить вас?". Смысл вопроса очевиден, напряжение в голосе выдавало тревогу, и, следовательно, его пришлось успокаивать так, чтобы у него не было возможности обнаружить, что его успокаивают. Соответственно, тон первой встречи был надежно установлен небрежным, но осторожным выражением: "Черт возьми, вы что-то глупите, нам нужно работать!". Вздох облегчения и физического расслабления, которые последовали за этим, кажущимся невежливым и непрофессиональным ответом, отразили, что его потребность и его внимание были легко переключены на цель, выраженную-подчеркнутыми выше словами, и облегчили ему внутреннюю тревогу, которая, фактически, была угрозой дальнейшему лечению.