Психотерапевтические истории. Хроники исцеления

Ваш термин «возмущение» вызвал во мне искорки. Однажды мой отец играл со мной, но забрал монетку, которая, как я знала, по праву принадлежит мне (простая мелочь). Я потребовала ее обратно. Он стал дразнить меня, а когда, наконец, отдал, я заплакала. Может, потому, что чувствовала себя виноватой за то, что во мне столько плохого, столько возмущения. Карл тоже постоянно меня дразнит. Я скорее вообще ничего не буду думать, чем буду думать плохое о людях. Воздержусь от суждений и всего остального. Не думаю, что вы собираетесь заставить меня плохо судить о людях, хотя я бы попыталась. Я последовательница школы Бэмби — не можешь сказать что-либо хорошее, вообще ничего не говори.

В течение всего занятия я могла слышать ваш голос, который в горячке спора пытался переорать мой голос и придать ему немного огня. Я продолжала сопротивляться по мере того, как ваш голос все более и более раздражающе давил мне на уши. Я чувствую враждебность по отношению к вам. За то, что вы пытаетесь манипулировать мной. И хотите, чтобы я подражала вам, по крайней мере, в ярости.

Но последующее изменение во мне было невероятным. Я понимаю, что любой гнев или разногласие в моей жизни парализует меня. Я боюсь этого. Ночью я тихо лежу, не шевелясь, вся в напряжении, и жду ее, гневной засады. Я боюсь любой конфронтации. Но теперь (по крайней мере, три часа спустя после занятия) я приветствую ее. Я ждала этого. Как возможность развить и найти себя. (Карл был почти ласков со мной. Почему он не сделал что-нибудь особенное — придрался бы к моему гамбургеру, — чтобы я могла сорваться и запустить им в него?) Я почувствовала себя более живой, так как уже не ждала со страхом наступления чувства опустошенности и бессилия при первых признаках неприятностей. Я почувствовала себя скорее более великодушной, чем ничтожной. Стали происходить удивительные вещи. И в течение нескольких дней я не предавалась фантазиям, так как все, что окружало меня, было приятным и ярким. Я также совершенно не писала отчеты, так как в случае положительного занятия все, что произошло, кажется, продолжает действовать и не поддается описанию.

Конечно, после у меня возникали иллюзии, страхи, я многое откладывала. Мне нужна не одна встряска. Но даже тот небольшой толчок, что вы мне дали, позволяет мне некоторое время действовать по инерции со всей полнотой чувств и без страха и упрека. Это прекрасно. Может, еще поорете?

23 июня

Доктор Ялом

Все складывается довольно весело, глупо и со взаимным кокетством. Между поведением Джинни и содержанием ее разговора возникло явное несоответствие. Ее содержание явно было «депрессивным» — она отчаянно надеялась, что я смогу сегодня сделать то, что сделал на прошлой неделе. Она казалась воодушевленной. Одета была довольно абсурдно: деревенские башмаки в стиле фермера Джона, комбинезон. В ходе занятия она сказала, что в этих башмаках чувствует себя довольно неудобно, но любые другие натирают ей ноги. В прошлый раз она хотела выглядеть красивой и надела другую пару, но получила мозоли. Я не стал развивать ее высказывание (а надо было) по поводу того, что прошлый раз она хотела выглядеть красивой.

Смысл ее высказываний заключался в том, что ей очень помогло наше последнее занятие. Всю неделю у нее были совершенно другие установки, особенно в отношении Карла. У нее не было возможности возразить ему, зато был настрой огрызнуться, если он вдруг начнет ее доставать. Кажется, Карл почувствовал этот настрой, так как всю неделю вел себя по-другому и фактически был, как она отметила, более самокритичным, чем прежде. Например, он стал говорить «Ну что за неряхой я стал» или «Посмотри, что за беспорядок я оставил на столе». Пару раз она действительно постояла за себя. Но знала, что не сможет дать отпор, если Карл нанесет ей сексуальное оскорбление. Я попытался выяснить у нее, какого рода может быть оскорбление. Она ответила, что он может обвинить ее в фальсификации оргазма. Тогда я поинтересовался, а что она может сказать ему в ответ. (Я хотел, чтобы она знала, что хотя я и не рекомендую такого рода сексуальные оскорбления между супружескими парами в качестве способа хорошо поругаться, но если уж до этого дойдет дело, у нее тоже будет, чем ответить.) Я просто старался подвести ее к понимаю того, что она имеет такое же право несправедливо нападать, как и он.

При обсуждении другого вопроса она отрицала свое право осуждать других людей. Рассказала о своей сестре, которая постоянно ее осуждает, но она, Джинни, не может заставить себя отвечать подобным образом. В конечном счете, я был вынужден высказаться за Джинни и заявить, что ее сестра много о себе мнит и иногда действует как дура. Затем я попросил Джинни повторить эти слова за мной. В середине нашего обсуждения сестры и Карла Джинни прервала меня и сказала: «Мне хочется, чтобы мы повторили прошлое занятие». Я нашел это странным, так как думал, что именно этим мы и занимаемся. Полагаю, она говорит «повторять» и «не повторять» на одном дыхании.