Психотерапевтические истории. Хроники исцеления

После этого она, кажется, действительно расслабилась, стала искать темы для разговора, и я, в конечном счете, должен был ей сказать, что дела у нее, кажется, действительно идут на поправку, и на этот раз ей пришлось со мной согласиться. То, что она чувствует себя все более и более спокойной, неоспоримый факт. Она сказала, что огорчена таким ходом терапии — она ожидала некого чудесного прорыва, полного шума и ярости. В ее жизни, хотя она и становится все более удовлетворительной, нет никакой «тайны». Другие люди веду тайную жизнь. Они обманывают, затевают любовные интрижки или бросаются в авантюры. Они живут ярко. Тогда как ее жизнь лишена подобных волнений, бесперспективна и предоставляет ей только один вариант во всем, что она делает. Я попытался обсудить с ней этот момент с логической точки зрения. Совершенно очевидно, что у нее есть масса возможностей выбора во всем, что она делает. Она только внушает себе, что у нее нет выбора. Но это нас ни к чему не привело.

Затем она рассказала о разочаровании матери. Мать считает, что Джинни не делает карьеры, не выходит замуж и не имеет детей: полный ноль. Я рассмотрел вопрос замужества и детей и снова стал настаивать на том, чтобы она рассмотрела вопрос, хочет ли она выйти замуж и иметь детей, и если да, то что она собирается делать? Будет ли она продолжать жить с Карлом, если уверена, что он ничего этого ей не предоставит? Хотя у нас оставалось еще несколько минут, она схватила сумочку и засобиралась уходить. Было ясно, что я слишком на нее давлю, но тем не менее я пожурил ее за то, что она не поделилась с Карлом некоторыми своими надеждами на будущее, а ведь она хочет, чтобы он с ней своими планами делился. Она никогда не говорила с ним всерьез о том, что хочет иметь детей, и не прижимала его насчет женитьбы. Возможно, я веду себя неразумно и нереалистично, ожидая, что она поставит перед ним вопрос о женитьбе и детях ребром. Может, она решает этот вопрос более разумным и хорошо рассчитанным способом. Ей, однако, двадцать семь лет. Ее детородный возраст наполовину истек. Правда, считаю, что я немного перебрал с обеспокоенностью, подстегивая ее по этому поводу. Посмотрим, что будет на следующей неделе.

Я осведомился, не хочет ли она спросить меня о чем-нибудь, только для того, чтобы помочь ей стать более уверенной в себе. Она спросила, как, по-моему, проходит занятие, и я сказал ей, что считаю его спокойным и удовлетворительным. Она ищет темы для обсуждения. Джинни тут же сочла это упреком и сказала, что на следующей неделе она действительно будет упорно работать, чтобы подобрать темы для обсуждения. Она затронула вопрос окончания терапии, сказав, что вчера она была в очень подавленном состоянии (мы обычно встречаемся по вторникам, но на этой неделе занятие состоялось в среду, поскольку я должен был присутствовать на заседании комитета). Ей интересно, оставит ли прекращение встреч со мной огромную брешь в ее жизни.

15 марта

Джинни

Чем банальнее занятие, тем труднее о нем писать, так как в большинстве случаев мне нравилось то, о чем мы говорили, — что я сделала и сказала Карлу на этой неделе. Затем без нескольких минут пять, когда я была готова уходить, а вы уделили нам еще несколько дополнительных минут, я почувствовала, что все хорошее как сквозь землю провалилось. Вы перефразировали часть того, что со мной произошло, в другом ключе, а я с вами согласилась. Например, то, что мне нечего сказать о продвижении, понимая, что у меня не было свободы или своего скрытого «я», что мои эссе — сплошная скукота. Я обманывала себя. Я преувеличивала негативные стороны.

Когда я приехала домой, то поняла, что дала вам повод обвинить мою мать. (Она пишет, что мои письма скрашивают ее жалкое существование.) И даже сказав, что нам с Карлом скучно («непревзойденное начало», говорите вы), я, кажется, предала наши отношения. Ненавижу этих хороших и плохих парней в терапии. Вот так они забивают мне мозги. А глупо то, что мне тоже очень нравятся письма, то, что письма скрашивают мое существование, что мне с Карлом скучно, как и вам со мной. Ну почему вещи не могут просто быть без того, чтобы казаться плохими или неправильными?

И затем мой контрольный список прогресса:

Карьера

Замужество

Дети

Вы обвиняете в этом мою семью, хотя этот небольшой тест полностью моя выдумка. Моя мама никогда такого не говорила. Это больше похоже на внешнюю оценку самой себя, которую я называю словом «мама». Но это несправедливо. Это я играю в маму. Притупляя собственную повседневную реальность. Конечно, семья предпочтет одну из двух или две из трех к тому времени, когда птичка достигнет двадцати семи.

Все это, кажется, случилось за последние пять минут, когда я опять оказалась в полном дерьме.

Но вчера день был вроде бы очень хорошим. Терапия не испортила его. Мне она нравилась, пока я не приехала домой.

4 апреля

Доктор Ялом