Псион

Всё дело в том, что у этого типа катеров, кабина — это ещё и спаскапсула. На борту яхты я проверил, всё на месте, всё работает, тестирование прошло штатно и у меня была немалая надежда на то, что я спасусь в капсуле, если не смогу проникнуть на планету незамеченным. Сейчас же я при той тяжести, что навалилась на меня, мысли двигались тяжело, судорожно прикидывал, как незамеченным уйти. Левая рука была на рукоятке сброса капсулы, а поверхность приближалась слишком быстро, но я пока медлил. Тут оба Крикуна отвернули и ушли в сторону, оборудование слежения у катера, ещё действовало, как ни странно, хотя само судно было похоже на огненный метеорит, от которого отлетали обгоревшие куски обшивки и детали разбитого двигателя. В общем, на двухстах метрах от поверхности я дёрнул рычаг, и капсула была штатно отстреляна. Чиркнув днищем о каменистую усыпанную множеством мелких камней землю, похоже, обшивку разодрал, я на максимальной скорости стал удаляться. В чём мне повезло, я был на нужной стороне планеты. На самом деле я не выбирал, для меня главное, чтобы была ночь, просто, когда я прорвался, и начал падать на ночную сторону Славии, то понял что не так и далеко от бункера нахожусь. Правда, расчёты провести не успел, но думаю не больше пяти-шести тысяч километров. Ничего, большую часть пути в капсуле пролечу, потом брошу её, и дальше пешком. Оно так как-то незаметнее. Чёрт, что же такое управление дубовое? Капсула еле слушается.

Не успел я отлететь и пятидесяти километров от места крушения, как вдруг, замигало несколько аварийных ламп на пульте управления, и движок капсулы зачихал. Сообразив, что тот вот-вот встанет и падать с пятидесяти метров да ещё на скорости пятьсот километров в час будет, скажем так, не комфортно, то я пошёл на посадку. Почти успел сбросить скорость и высоту, так что когда двигатель окончательно заглох, то капсула полетела кувырком. Раз восемнадцать, как я смог сосчитать, а когда та замерла, я судорожно ощупал себя и захохотал:

— Живой.

Отстегнув ремни, я упал на потолок, так как капсула лежала низом вверх и пол с потолком поменялись местами. Упал так чтобы перекувыркнуться и перекатом встать на ноги. Дальше разблокировав дверцу и подхватив рюкзак с вещами, я выбрался наружу. Сразу же, сняв шлем скафандра, прислушавшись к ночной тишине, только раскалённый корпус капсулы потрескивал рядом, остывая, и быстрым шагом направился в сторону бункера, ориентировался я по компасу в рукоятке ножа. Тут стрелка вполне уверенно показывала на север, так что не ошибёшься.

Рюкзак оттягивал правое плечо, поэтому отбежав на километр от капсулы, я осмотрелся, останавливаясь, и сняв скаф, скатав его и разместив на рюкзаке, надел тот нормально. Поправив ремни на обоих плечах, энергичным шагом двинул прочь от обломков спаскапсулы. Нужно уйти как можно дальше. К сожалению, местность к комфортному пешему походу не располагала, отвратительная почва, откровенно говоря. Лучше уж барханы были, к которым я привыкнуть успел. Тут местность каменистая, на несколько километров вовсе стороны видно, но усыпано всё мелкими камнями, некоторые камни размером были с голову взрослого мужчины. В общем, подвернуть ногу можно как нечего делать. А вокруг темнота, спутника у Славии не имелось, а многочисленные звёзды помогали слабо, хотя благодаря им я хоть что-то видел. Фонарик в рюкзаке был, но я его не доставал, не хотел привлекать внимание, и вот так бежал до самого утра.

Утро меня уже шатающегося от усталости встретило в той же каменистой пустыне, и никакого убежища вокруг, вот что печалило. Ещё когда были предрассветные сумерки, осмотревшись, я решил разбить лагерь и отдохнуть. Помог тент с маскировкой, я его натянул на высоте метра, и сверху присыпал тонким слоем песка, чтобы тот не отличался от расцветки пустыни. Запас пищи у меня был разный, но сейчас я перекусил армейским пайком, не стал ничего готовить. Да и воды было мало, и так как могу экономлю. Всего три литра в термосе и литровая фляга на поясе. Подпорок для тента у меня не было, я сделал так, собрал две кучки камней, натянул тент, и устроился между ними, вот и лагерь. Палатка вышла с двухскатными стенками. Сверху не видно, что меня и радовало. Да и под тентом все мелкие камешки сосгреб, чтобы спать комфортно было, и ничего в бок не врезалось.

Сон мой был прерван поднявшимся ветром, чешуйки песка больно жалили открытые участки кожи. Откинув полу спальника, я его не застёгивал, да и тёплую подкладку убрал, быстро выглянул.

— О, песчаная буря надвигается. Далеко, но скоро будет тут. Плохо, очень плохо.