Псионик [СИ + иллюстрации]

Так вот… «Светлый путь» занялся сначала утилизацией отходов на своей территории, а потом медленно распространил щупальца по всему миру. И папаша Костырева работает именно на них. Если сунусь к нему, меня будут преследовать не особисты, а ищейки Корпорации. Большой вопрос, кто из них хуже.

Так что, сколь сильно мне бы не хотелось выставить эту семейку дураками, но чувство самосохранения никто не отменял и оно настойчиво говорило, не лезь, пацан, не надо. Нам нужны деньги, а не геморрой.

Вторая кандидатура, которую можно рассмотреть — Залесские. Отец Леры — адвокат при Муниципалитете. И это не считая частной практики. Все вопросы, связанные с законодательством в нашем городе стекаются к нему. Денег там навалом. Но статус попроще, чем у Костырева. Вот, пожалуй, на нем и остановлюсь.

— Рубцов…– Марина Леонидовна постучала стилосом по краю планшета. — Ты опять витаешь в облаках? Боря, мы же договорились…

Я коротко извинился, изобразив на лице внимание к уроку. Одноклассники одновременно посмотрели в мою сторону удивлёнными взглядами. Ну, да… Мое поведение вызывало у них вопросы.

Прошло два дня с того разговора в кабинете директрисы и после моих слов, сказанных Насте.

Извиняться я ходил один. Сразу. Чтоб не затягивать с этой ситуацией. Оставил Настю сидеть под лестницей, а сам пошел к училке по экологии. Разыскал ее в учительской. Она, к счастью находилась там одна, что-то строчила в планшете. Не хотелось бы устраивать цирк при посторонних. Не люблю этой показухи.

Марина Леонидовна выслушала меня молча, со странным выражением во взгляде. Возможно, она просто не ожидала чего-то подобного от Рубцова, главного раздолбая школы.

— Хорошо, Боря…– Училка отодвинула планшет, но тут же взяла его снова. Покрутила, потом положила обратно на стол. Затем снова взяла. Она словно не знала, куда деть руки. — Я очень надеюсь, ты понял и осознал, нельзя вести себя подобным образом.

— Конечно, понял. Пойду? — Я посмотрел на дверь, намекая, что процесс раскаяния подошел к концу и неплохо бы откланяться.

— Иди…Скоро перемена…– Училка выглядела растерянной. — Борис…А скажи, пожалуйста…в тот день, когда у нас произошло… назовем это недопониманием… ты ничего странного не заметил?

— Нет…– Равнодушно пожал плечами.

Хотя, на самом деле, понял, о чем она говорит. Момент с застёжкой бюстгальтера. Несмотря на то, что я Марины Леонидовны коснулся еле-еле, она, похоже, интуитивно почувствовала, произошла какая-то непонятная ерунда. Вот о чем я говорю. Именно об этом. Мне нужна практика. Мне нужен опыт. А ещё до чертиков мне нужна теория. Основы взаимодействия псионика со своими способностями.

— А-а-а-а-а…ну, ладно. Хорошо. Иди, Борис. Показалось, наверное… Что-то в последнее время… — Училка провела ладонью по лбу. — Усталость, скорее всего.

Из учительской я отправился в класс. Звонок действительно прозвенел и началась перемена. Настя уже сидела в кабинете, на привычном месте. За той партой, где мы с ней провели эти два года. Я, не глядя на девчонку, прошел в самый конец ряда и сел за стол, который был не занят.

— Ничего себе! — присвистнул кто-то из одноклассников, — Рубцов и Левина разосрались! Вот это новость!

Я проигнорировал высказывание очередного дебила. А вот девчонка напряглась. Опять же, заметно это было только мне. Для остальных ее лицо демонстрировало равнодушие и пофигизм.

Два дня мы вообще с ней не разговаривали. И почти не находились рядом. Исключением стал только школьный автобус. Ну, там просто выхода нет. И то, сегодня после того, как мы снова утром ехали в школу в гробовой, звенящей тишине, от которой было отвратительно мерзко на душе, решил, ну, его на хрен. Вернусь в район пешком. Не сломаюсь. Не хочу вот так. Находится рядом с Настей и все время молчать. Причем молчание у нас очень неловкое, глупое. Бред, конечно, с детства дружить, провести столько лет бок о бок, а теперь… Нет, уж. Лучше трусцой пробегусь. Башку проветрю заодно.

Ахмед, в первый же день, заметив наши опять значительно охладевшие взаимоотношения, ничего говорить больше не стал. Только посмотрел на меня с осуждением и покачал головой. Главное, почему на меня-то? Может, это Настя решила прекратить общение.

В любом случае, мы молча доезжали до школы, так же молча возвращались обратно. Во время уроков я теперь сидел отдельно. Правда, со стороны все равно наблюдал, не обижает ли кто ее.

Странно, но после того случая в доме Костырева, даже он перестал цеплять и Настю, и меня. Даже не так. Меня он просто игнорировал, а с Настей…

— Рубцов…– Марина Леонидовна снова назвала мою фамилию. — Борь, скажи, тебе не интересно? Ну, честно… Если мои уроки настолько скучные, давайте придумаем, как сделать их более познавательными. Я ведь не против.

Училка после моих извинений тоже как-то изменилась. Стала вести себя со мной, как с непослушным, но в общем-то неплохим ребёнком.

— Очень интересно. Простите, Марина Леонидовна.

Трындец. Я сказал слово «простите» уже второй раз за каких-то полчаса. Одноклассники не просто выглядели удивлёнными. Они пребывали в состоянии шока.