Псионик [СИ + иллюстрации]

— Почему я так поступаю? — Романовский широко, очень широко улыбнулся. — А мне скучно. Это — первая причина. Мне очень скучно. Не сейчас. Вообще. Вокруг — одни тупицы и идиоты. Впервые за долгое время я вижу перед собой пацана, а ты, конечно же, пацан… Пацана, который смог на протяжении нескольких лет обманывать систему. Это, знаешь ли, весьма интересно. Вторая причина — пусть те, кто просрал в этом городе псионика, теперь побегают за ним по России-матушке. Такой марафон станет для них уроком. Считай, тебе выпала роль зайца, на котором пройдут дрессировку гончие псы.

— Вы врете. — Я нервно засмеялся. Хотя, конечно, ни черта не смешно.

— Запомни, парень, я никогда не вру. Мне так хочется. Не врать. А ты тратишь время впустую. — Романовский поднял голову и посмотрел на часы, которые висели на стене. — Вот прямо сейчас засекаем время. Как и обещал, двенадцать часов форы. Успеешь сбежать — молодец. Но только знай, что искать тебя будут с усердием, с которым ни одного псионика не искали. Время пошло. Считаю до десяти и потом беру свои слова обратно. Раз-два-три…

Я сорвался с места, подскочил к кровати, одним рывком вытащил чемодан, а потом, не глядя на Ликвидатора, выскочил из спальни. Бежал с такой скоростью, что в ушах свистел ветер.

Он реально не врал. Я понял это по его взгляду. Псих. Маньяк. Сумасшедший. Да. Все эти определения верны. Он развлекается сейчас. Просто тупо развлекается. Но обещанная фора у меня действительно есть. И я был бы поным дебилом, если бы не попытался ею воспользоваться. Конечно, после того, как утром найдут мою записку, которую я подготовил заранее, и вещи, брошенные и Гнилушки, Романовский сразу поймёт, кто покинул город. Но это будет потом. Я уже окажусь далеко от этого места.

Побег и его воплощение

— Сам то ты откуда? Я вот — из Старых земель. Удивлен? Ах-ха. Все удивляются. Сразу смотрят, не выросло ли у меня пару лишних рук. Ах-ха… Дураки. Там уже давно все нормально. Даже рыбу ловим. Понял? Нормальную рыбу. Так а ты куда? Высадить тебя где? Могу даже пинка потом для скорости. Ах-ха… У меня размер ноги — сорок пятый растоптанный… Полетишь, как комета.

Водила попался на удивление разговорчивый. С претензией на чувство юмора, которым у него, на самом деле, и не пахло. Хотя, нет. Удивление — это совсем не то слово, которое можно тут применить. Я бы сказал, все-таки до ужаса раздражающе разговорчивый. Бесяче разговорчивый. Мне кажется, из всех самых разговорчивых этот вообще не затыкался никогда.

А я, между прочим, очень сильно хотел подремать. Хотя бы час. Всю ночь провел в движении. И это не считая того, что топать пешком пришлось чертову уйму километров, дабы сесть на «попутку» без проблем. Организм был вымотан и настойчиво мне об этом сигнализировал.

Но ни черта подобного. Мужик, лет пятидесяти, с усами, которые грустно повисли, прикрывая уголки его рта, говорил без умолку. Постоянно. Обо всем. Он крутил руль здоровенного грузовика и бубнил свои шуточки без перерыва.

Я уже с трудом выносил его басовитый голос и на полном серьезе жалел, что не прошел еще немного пешим ходом. К несчастью в те моменты, когда моя башка клонилась на грудь, мужик думал, будто я киваю, соглашаясь с его словами, и со своим дурацким «Ах-ха» тут же толкал меня локтем в бок. Естественно, сон моментально отступал. Я вздрагивал, мысленно желал ему сдохнуть и снова слушал очередную историю о поездке в какой-то очередной город.

С другой стороны, мне повезло в очень важном моменте. Как правило, такие люди не запоминают собеседников. Они сосредоточены на себе. Поэтому, когда его начнут расспрашивать, не встретилось ли по дороге кого-то странного, привлекающего внимания, он ответит отрицательно. Потому что я для него — совершенно привычный, обыденный эпизод. Подобрал случайного попутчика, довёз его до Волгограда. Ничего выходящего за рамки повседневности.

Я бы мог, конечно, не париться и, к примеру, подчистить водиле память. Сначала вложить мысль о том, что подобранному на дороге парню надо поспать, а потом стереть свое присутствие. Но не хочу рисковать. Слишком уж глупо, на мой взгляд, поступил Романовский, отпустив меня из дома Залесских. Да еще с таким запасом времени. А Романовского можно заподозрить в чем угодно, только не в глупости. Совершенно не собираюсь его недооценивать.

Впрочем, по факту оказалось, двенадцать часов не так уж и много, если тебе надо смыться из города. Они летят со скоростью, значительно превосходящей привычную.

Я бежал по улице так, как не бегал ни разу за всю свою жизнь. Мне кажется, сейчас это движение ничто не могло бы остановить. Даже моя смерть. Я бы и сдохнув несся вперед, сжимая ручку чемодана.