— Что ты молчишь? — Девчонка остановилась, схватила меня за руку и развернула к себе лицом. — Я вообще-то с тобой разговариваю. Хотелось бы услышать что-нибудь в ответ. Например, Настя, извини, вел себя, как дурак. Настя, больше не буду творить всякую дичь. Или, на худой случай, банальных признаний своей неправоты. Испортил мне вчера вечеринку. Между прочим, первую вечеринку в моей жизни. И возможно, последнюю…
— Настюша, ты во всем права. Веду себя, будто псих. Все? Давай уже забудем эту тему и благополучно поедем в школу. — Я изобразил раскаяние на лице.
Надеюсь, ей хватит этого. Просто в душе не чувствую себя виноватым. Вслух, конечно, не скажу, но вот перед Настей притворяться сильно не хочется.
— Ага…Благополучно…– Девчонка покачала головой, сетуя на мою безответственность. — На секундочку, сейчас ты благополучно воскреснешь из мертвецов. Вот это будет номер. Не находишь? Я специально вчера сказала Никите, чтоб он никому не рассказывал о том, что произошло. Вернее, о том, что якобы произошло. А то количество свидетелей твоего чудесного воскрешения могло бы оказаться слишком большим. Одно дело — обмануть двоих, Леру и Никиту, совсем другое — чертову кучу людей. Кто-то из этой кучи непременно рассказал бы о случившемся взрослым… И тогда… Черт… Даже думать не хочу…
— Ага…– Я довольно усмехнулся. — Предвкушаю, как вытянутся их рожи.
— Господи…какой же ты…ребенок… Я говорю об опасности фокусов, которые могут привлечь внимание. А ты думаешь, как круто будет выставить Никиту дураком…
Настя фыркнула и снова пошла вперед. Я молча бросился ее догонять.
Ахмед уже ждал нас на месте. Увидев, что мы с Настей идем вместе, да еще разговариваем между собой, он обрадовался и принялся махать нам рукой.
Вообще, мы задержались, потому что я немного проспал. Видимо, всё-таки снотворное в вине дало о себе знать, хотя сразу, как только выпил содержимое бокала, запустил механизм вывода токсинов. Вернее, их переработки.
Психометаболизм — офигительно удобная штука. Вот что скажу. Одна из лучших способностей. Он отвечает за изменение физического состояния псионика. Благодаря этой способности, можно, к примеру, делать крепче своё тело, выводить из организма яды, исцелять его. Причём, я вполне способен направлять психометаболизм не только на себя, но и на других. А это, между прочим, вообще нереально крутая вещь. Она позволяет спасти жизнь тому, кто мне нужен. Конечно, запасную руку или ногу я человеку не выращу, это понятно. Да и себе тоже. Такой фокус просто невозможен. Но в случае ранения, к примеру, решу проблему. Или наоборот… Могу ослабить своего врага, заставить его сильнее страдать от яда. Или вызвать необратимые процессы. Могу вскрыть его давние шрамы. В драке усугублю по необходимости травмы прлтивника или же нанесу новые, только без физического контакта.
А еще, я так понял, из очень, очень, очень ограниченной информации, которую мы с Настей смогли с трудом, без подозрений со стороны интернет-контроля, нарыть, психометаболизм позволяет псионику даже изменять свою внешность. То есть, при желании я смогу придать своей коже любой цвет, изменить волосы, изменить радужку глаз, изменить костную структуру лица. Собственно говоря, именно так и скрыл плавающие пятнышки в глазах. А то уже давно бы меня раскрыли.
Но до столь высокого уровня применения способностей нужно дорасти. Этому, конечно, нужно учиться. Нужно приобретать практику. А мне набираться опыта не с кем, вот в чем суть. И негде. Элементарно, даже информации в доступе не имеется. Все, что мы с Настей смогли найти — это куски и обрывки сведений, которые, в первую очередь, дают специальные буклеты Особого отдела.
Ну, и какая, к чёртовой матери, практика при таких условиях? Какой опыт? Тут каждый день живешь, словно он, этот день, — последний. В том, что касается способностей, действую чисто наугад. Интуитивно. Прислушиваюсь к своим внутренним ощущениям, к тому, что подсказывает моя суть. И она, кстати, частенько направляет меня. Вот, что интересно. В ситуациях, когда я не знаю, как правильно применить способность, словно кто-то невидимый начинает подсказывать. Но в большинстве случаев, тыкаюсь, будто слепой котёнок, по углам.
В общем, думаю, с этим снотворным вышло именно так. Я просто не до конца вывел его из своего организма, поэтому меня сморило в крепкий сон. Даже звонка будильника не слышал. Разбудила мать, стянув с меня одеяло.
Хотя, обычно, она в комнату вообще не заходит. Однако, если верить ее словам, в данном случае ей просто пришлось нарушить наше молчаливое соглашение о соблюдении личных границ. Просто я вообще не отзывался на ее крики. Не в том смысле, что она сама по себе любит покричать, а в том, что мать горло сорвала, пока звала меня из кухни. Потом она поняла, если я никак не реагирую, значит, что-то случилось, и отправилась в спальню.