Псмит в Сити

Майк беспомощно посмотрел на Псмита, но глаза Псмита были устремлены в тарелку.

Майк почувствовал, что должен рискнуть на какой-то ответ.

— Нет, — сказал он категорично.

Товарищ Преббл, казалось, несколько растерялся. Наступила неловкая пауза. Затем мистер Уоллер, для которого манера разговора его собрата социалиста тайны не составляла, выступил толмачом:

— Горчицу, Преббл? Да-да, не передадите ли вы горчицу Пребблу, мистер Джексон?

— Ох, извините, — охнул Майк и, потянувшись, опрокинул кувшинчик с водой в тарталетку с джемом. Он вскочил на ноги, бормоча извинения, и сквозь заклубившийся перед его глазами черный туман донесся бесстрастный голос мастера Эдварда Уоллера, напомнивший ему, что горчицу в Перу впервые доставил Кортес.

Его гостеприимный хозяин был сама вежливость и тактичность. Он добродушно отмахнулся от произошедшего. Но жизнь уже никогда не может стать прежней, после того, как вы опрокинете кувшинчик с водой в тарталетку с джемом на столе относительно чужого человека. Нервы Майка сдали. Он продолжал есть, но был безнадежно сломлен.

На другом конце стола постепенно стало ясно, что все идет не совсем так, как следовало бы. В атмосфере ощущалась своего рода унылость. Юный мистер Ричардс смахивал на чучело рыбы, а лицо племянницы мистера Уоллера было холодным и напряженным.

— Ну, послушай, послушай, Ада, — сказал мистер Уоллер бодро, — что случилось? Ты ничего не ешь. Что такого тебе наговорил Джордж? — добавил он шутливо.

— Благодарю вас, дядя Роберт, — ответила Ада чинно. — Ничего не случилось. Мистер Ричардс не может сказать ничего такого, что меня расстроило бы.

— Мистер Ричардс! — изумленно повторил мистер Уоллер. Откуда ему было знать, что на обратном пути из церкви мир преобразился, Джордж стал мистером Ричардсом, и все было кончено?

— Уверяю тебя, Ада, — начал этот злополучный молодой человек. Ада повернула к нему каменное плечо.

— Ну-ну, — сказал мистер Уоллер, встревожившись. — Что это значит? Что это значит?

Его племянница залилась слезами и покинула комнату.

Если гостя что-либо способно смутить сильнее семейной ссоры, нам об этом слышать еще не доводилось. Майк, пунцовый до кончиков ушей, сосредоточился на своей тарелке. Товарищ Преббл не поскупился на высказывания, которые, вероятно, внесли бы большую ясность в ситуацию, если бы их можно было понять. Мистер Уоллер изумленно смотрел на Ричардса. Мистер Ричардс, розовый, но упрямый, расслабил тугой воротничок и ничего не сказал. Псмит, наклонившись вперед, осведомился у мастера Эдварда Уоллера о его мнении касательно билля о лицензиях.

— Мы немножко поспорили, — наконец, сказал мистер Ричардс, — когда шли из церкви, по вопросу о праве голоса для женщин.

— Роковая тема! — прожурчал Псмит.

— В Австралии… — начал мастер Эдвард Уоллер.

— Ну, я, пожалуй… да, пожалуй, я начал шутить, — продолжал Ричардс.

Псмит сочувственно пощелкал языком.

— В Австралии… — сказал Эдвард.

— Ну, я продолжал болтать, смеяться и шутить, как вдруг она на меня набросилась. Откуда мне было знать, что она всем сердцем и душой предана этому движению? Вы ведь меня не предупредили, — добавил он с горьким упреком по адресу гостеприимного хозяина.

— В Австралии… — сказал Эдвард.

— Я пойду и попробую помириться с ней. Откуда мне было знать?

Мистер Ричардс оттолкнул стул и выскочил из комнаты.

— Ну, ийя, юсь, ойле… — вынес вердикт товарищ Преббл, но был перебит.

— Как это тяжело! — сказал мистер Уоллер. — Мне так жаль, что случилось подобное. Ада такая впечатлительная нервная девушка, она…

— В Австралии, — сказал Эдвард ровным тоном, — женщины уже получили право голосовать. А вы это знали? — сказал он Майку.

Майк не ответил. Глаза его были прикованы к тарелке. По его лбу поползла капелька пота. Если проанализировать его ощущения в этот момент, лучше всего их суммировали бы слова апостола Павла: «Смерть, где твое жало?»

18. Псмит совершает открытие

— Женщины, — накладывая себе торта сказал Псмит с видом специалиста, севшего на своего конька, — не стоит забывать, подобны… подобны… э… ну, именно так. От этого вывода спокойно обратимся на минуту к Правам Собственности, в связи с каковыми товарищ Преббл и вы сами нынче днем нашли высказать так много интересного. Быть может, вы, — он поклонился в сторону товарища Преббла, — продолжите ради товарища Джексона, неофита в Великом Деле, но энтузиаста — ваше столь ясное…