Псмит-журналист

— Ах, так! Значит, будущее еще не столь черно. Нам остается только оглядываться, не появится ли поблизости компания из десятка хулиганов, отмеченных печатью природного достоинства — результат душевной дружбы с боссом. Бдительно избегая этих аристократов, мы добьемся своего. Мне мнится, товарищ Виндзор, что все еще может кончиться хорошо. Какие шаги вы думаете предпринять для самообороны?

— Держаться середины улицы и не сворачивать с Бродвея с наступлением темноты. Бродвей место безопасное. Слишком светло для них.

— Теперь, когда наш сыщик в такси установил ваш адрес, вы переедете?

— Не имеет смысла. Они меня быстро найдут. А вы переедете?

— Полагаю, у меня все будет в относительном порядке. Почти возле самой моей двери дежурит на редкость дюжий полицейский. Итак, с нашей частной жизнью все ясно. Но как насчет дневных часов? Предположим, эти виртуозы колбасок с песком зайдут в редакцию? Насколько достаточным окажется откровенное и мужественное заявление товарища Малонея, что мы отсутствуем? Удержит ли оно их? Сомневаюсь. Чуждые условностям светского общества, эти неотесанные субъекты пойдут напролом. При таких обстоятельствах полноценное творчество исключено. Ваш заведующий литературной частью нуждается в абсолютной тишине, иначе читатели понесут ущерб. Но погодите! Есть мысль.

—Ну?

— Товарищ Брейди. Несравненный Кид. Человек, которого «Уютные минутки» выдвигают в чемпионы в легком весе. Мы ведем его к вершинам бокса. Ведь, можно сказать, лишь благодаря нашим усилиям ему предстоит матч с… с каким, собственно, джентельменом встретится товарищ Брейди в Хайфилдском клубе в пятницу вечером?

— С Торнадо Ал. Волманном, так?

— Именно так. Как я уже упомянул, без нас он почти на-верное был бы лишен высокой привилегии дать вечером в пятницу товарищу Торнадо Ал. Волманну под пятое ребро.

Так оно, казалось, и было. С того момента как газета принялась отстаивать правое дело Кида Брейди, его звезда, бесспорно, начала восходить. О нем уже говорили как о подходящем кандидате. Эдгрен в «Ивнинг уорлд» посвятил заметку рассмотрению его шансов стать чемпионом в легком весе. Тэд в «Джорнел» поместил его карандашный портрет. И наконец, администрация Хайфилдского клуба ангажировала его на десятираундовый бой с мистером Волманном. Вот почему «Уютные минутки» чувствовали, что у них есть право на услуги Кида.

— Если, — продолжал Псмит, — он хоть в какой-то степени наделен благородными чувствами, то грудь его должна преисполняться благодарностью к «Уютным минуткам». «Если бы не „Уютные минутки“, — должен бы он повторять себе, — где был бы я сейчас? Среди „и прочих“. Думается, он исполнит любую маленькую просьбу, с которой мы к нему обратимся. Предлагаю встретиться с товарищем Брейди, объяснить факты и предложить ему пост боевого редактора „Уютных минуток“ с адекватным вознаграждением. Обязанностью его будет сидеть в комнате перед кабинетом с перепоясанными чреслами и полной мерой воинственного духа и встречать мельницей субъектов, сумевших преодолеть сопротивление товарища Малонея. А мы тем временем будем упиваться досугом и свободой от постороннего вмешательства, столь необходимыми художнику.

— Мысль неплохая, — объявил Билли.

— Несравненная по здравости, — сказал Псмит. — Один из ваших газетных друзей снабдит нас билетами, и вечер пятницы увидит нас в Хайфилде.

14. Хайфилд

Далеко-далеко, на другом конце острова, на берегах Гарлем-Ривер высится старый склад, который нынешний прогресс преобразил в Хайфилдский атлетический и гимнастический клуб. Воображение, вдохновленное таким названием, рисует подобие Национального спортивного клуба с картинами по стенам, мягкими креслами и морем белоснежных манишек от крыши до пола. Однако Хайфилд в некоторых отношениях не совпадает с этюдом, набросанным фантазией. Вернее, трудно найти отношение, в котором он совпадал бы. Названия нередко уводят куда-то не туда. До последних нескольких лет Хайфилд был известен как «У ловкача Боба». Вот это было хорошее, честное название. Вы знали, чего ожидать, и, отправляясь посидеть «У ловкача Боба», золотые часы оставляли дома вместе со скромными своими сбережениями. Но нью-йоркские власти захлестнула волна неприязни к боксу. Устроители боксерских состязаний к большому своему отвращению все чаще подвергались полицейским налетам. Профессия начала приходить в упадок. Люди избегают мест, где в любую минуту веселье может быть омрачено вторжением дюжин мужчин в синей форме и с дубинками в руках.

И тут какой-то мозговитый субъект выдвинул идею клубов, которая служит уникальным примером сухого американского юмора. Теперь в Нью-Йорке боксерских состязаний не бывает. Ловкач Боб и ему подобные были бы шокированы даже намеком на такую возможность. Зато теперь можно полюбоваться показательными учебными боями между членами клуба. Правда, на следующее утро газеты крайне бестактно помещают о дружеских показательных выступлениях совсем серьезные отчеты, но ловкач Боб в этом не виноват.