Псоглавцы

— А чего не смочь-то? — издевательски удивился Кирилл. — Ходи да расспрашивай, проблем-то?

— Слушай, Кир, а ты не ходи к ним вообще, а? — Гугер тоже хотел найти какой-нибудь компромисс, желательно универсальный. — Сочини сам какую-нибудь туфту, скажи, что это местные тебе рассказали, и всё. Кто проверит? Да и какая разница?

— Диктофон, — убийственно-спокойно пояснил Кирилл.

— Ну, фальсифицировать данные, конечно, нельзя, — осторожно сказал Валерий. — Однако рисковать тебя никто не обязывал. Насколько смог сделать свою работу — настолько и сделал.

— А на местных наплюй, — добавил Гугер. — Относись как к игре. Всё ненастоящее.

— Убедили мы тебя, Кирилл? — Валерий ждал капитуляции.

«Наплюй»… Да, он ничего не изменит. Может, только ухудшит… Да, он обязан и этим, и этим, если уж подрядился на такую работу… Да-да-да, правы все-все, кроме него. Но он вспомнил фотографию Лизы с выпускного вечера. Идиотскую, конечно, с кричащими цветами дешёвой студии Fujifilm. Там Лиза глупая, смешная, счастливая. Красивая. А сейчас, года через два-три, она немая, никакая, безнадёжная. И дают ей сорок лет.

— Я не знаю, пацаны, — холодно сказал Кирилл. — Вы не обижайтесь, но я буду действовать как выйдет. Я по-другому не могу. Я постараюсь не подставлять никого, но…

— Но подставлю, — хмыкнул Гугер.

— Нехорошо быть благородным за чужой счёт, понимаешь?

— Да иди ты, Валер, со своим счётом. Кругом у тебя счёты.

13

За окнами школы всё как-то потяжелело. Разозлённые Гугер с Валерием опять ушли в автобус, и Кирилл в пустом здании в одиночку встречал тьму деревни Калитино.

Кирилл не хотел, чтобы наступающая ночь стала для него новой ночью кошмаров. А что сделать? Либо сразу уснуть, либо вообще не спать. Кирилл решил совместить обе технологии: сесть за ноутбук и бродить в поисковиках до тех пор, пока не свалится и не отрубится.

Он залил в чайник воду, поставил на одну из парт кружку, банку растворимого кофе, коробку рафинада и фонарь, расстелил на полу коврик и спальный мешок. Когда потянет в сон, нельзя терять ни секунды на приготовления — вдруг дрёма развеется?

Кирилл сходил к выходу, тщательно прикрыл дверь и чуть-чуть привалил её доской: доска упадёт, когда дверь откроют, но упадёт как бы невзначай, чтобы Гугер или Валерий не догадались об этой его сигнализации, если это они войдут. Дверь в свой класс Кирилл тоже закрыл и загородил другой партой, на которую положил ноутбук.

От всяких страхов его надёжно отвлекла бы порнуха, но Кирилл опасался словить вирус и подвесить ноут, а здесь его не восстановить. Ни в ЖЖ, ни в «аську», ни в Twitter, ни в You Tube, ни ещё куда Кирилла совершенно не тянуло. Только Гугер мог преспокойно играть онлайн, пребывая в деревне псоглавца. А для Кирилла мир прежних коммуникаций сделался безмерно далёк и даже как-то нелеп. И потому в окошке вызова Кирилл настукал «Святой Христофор». Святой не мог приносить зла, а в идеале должен избавить от наваждений.

47 тысяч результатов. Кирилл принялся листать страницы. Может быть, выяснив о Христофоре всё, он поймёт, что здесь творится? А ведь здесь что-то происходит. Что-то странное и нехорошее.

В первую очередь Кирилла интересовало, почему у святого собачья голова. Версий оказалось много.

Первая версия, не мудрствуя лукаво, дала Христофору собачью голову от рождения. Мол, сразу был таким, и точка.

Вторая гласила: до крещения Христофор был людоедом. В этом Кирилл усомнился. Он уже читал, что из-за латинского слова «канис» каннибалы стали псоглавцами. Но вряд ли даже самый упёртый миссионер пожелал бы крестить людоеда. Как-то это через край.

Третья версия заключалась в том, что Христофор был варваром. Понятно, все варвары с собачьими головами. Легенда уточняла, что он происходил из страны Ханаан, а латинское «ханаанский» — «cananeus» — по написанию похоже на «canineus» — «собакоподобный». Ханаан лежал между Евфратом, Иорданом и Средиземным морем.

Четвёртая версия делала Христофора греком из Киноскефалии — местности в стране Фессалии, которая находилась под горой Олимп. Киноскефал — киноцефал — псоглавец.

Кириллу больше понравилась пятая версия. Будто бы Христофор отличался редкой красотой. Женщины к нему так и липли, и это жутко отвлекало от добродетели. Тогда Христофор попросил у бога отвадить женщин, и бог превратил голову Христофора в собачью башку. Бабы отцепились. Эту версию придумали христиане на острове Кипр.

Кипру Кирилл поверил. На Кипр летала его тётка Анжела, которая сдавала ему квартиру, и тётка Анжела всегда брала туда с собой дядю Димку, своего любовника. Никудышный дядя Димка до полтинника сохранился инфантильным подростком. Он жил за счёт тётки, а потому вынужден был ублажать её, особенно на Кипре. Кирилл любил неугомонную тётку Анжелу, но, если бы тётка стала принуждать его лечь с нею в постель, он бы тоже попросил у бога собачью голову.