ПСС, т.1

Но вот вторгается товарное хозяйство. Помещик начинает производить хлеб на про­дажу, а не на себя. Это вызывает усиление эксплуатации труда крестьян, —

Я ограничиваюсь исключительно хозяйственной стороной дела.

Поэтому ссылаться на крепостническое «наделение землей» для доказательства «исконности» при­надлежности средств производства производителю — сплошная фальшь.

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 517

затем, затруднительность системы наделов, так как помещику уже невыгодно наделять подрастающие поколения крестьян новыми наделами, и появляется возможность рас­плачиваться деньгами. Становится удобнее отграничить раз навсегда крестьянскую землю от помещичьей (особенно ежели отрезать при этом часть наделов и получить «справедливый» выкуп) и пользоваться трудом тех лее крестьян, поставленных мате­риально в худшие условия и вынужденных конкурировать и с бывшими дворовыми, и с «дарственниками» , и с более обеспеченными бывшими государственными и удель­ными крестьянами и т. д.

Крепостное право падает.

Система хозяйства, — рассчитанного уже на рынок (это особенно важно), — меняет­ся, но меняется не сразу. К старым чертам и «началам» присоединяются новые. Эти но­вые черты состоят в том, что основой Plusmacherei делается уже не снабжение крестья­нина средствами производства, а, напротив, «свобода» его от средств производства, его нужда в деньгах; основой становится уже не натуральное хозяйство, не натуральный обмен «услуг» (помещик дает крестьянину землю, а крестьянин — продукты прибавоч­ного труда, хлеб, холст и т. п.), а товарный, денежный «свободный» договор. Эта имен­но форма хозяйства, совмещающая старые и новые черты, и воцарилась в России после реформы. К старинным приемам ссуды земли за работу (хозяйство за отрезные земли, напр.) присоединилась «зимняя наемка» — ссуда денег под работу в такой момент, ко­гда крестьянин особенно нуждается в деньгах и втридешева продает свой труд, ссуда хлеба под отработки и т. п. Общественно-экономические отношения в бывшей «вотчи­не» свелись, как видите, к самой обыкновенной ростовщической сделке: это операции — совершенно аналогичные с операциями скупщика над кустарями..

Неоспоримо, что именно такое хозяйство стало типом после реформы, и наша на­родническая литература дала превосходные описания этой особенно непривлекатель­ной формы Plusmacherei, соединенной с

518 В. И. ЛЕНИН

крепостническими традициями и отношениями, с полной беспомощностью связанного своим «наделом» крестьянина.

Но народники не хотели и не хотят видеть, в чем же экономическая основа этих от­ношений?

Основой господства здесь является уже не только владение землей, как в старину, а еще владение деньгами, в которых нуждается крестьянин (а деньги, это — продукт об­щественного труда, организованного товарным хозяйством), — и «свобода» крестьяни­на от средств к жизни. Очевидно, что это — отношение капиталистическое, буржуаз­ное. «Новые» черты — не что иное, как первичная форма господства капитала в зем­леделии, форма, не высвободившаяся еще от «стародворянских» пут, форма, создавшая классовую противоположность, присущую капиталистическому обществу, но еще не фиксировавшая ее.

Но вот с развитием товарного хозяйства ускользает почва из-под этой первичной формы господства капитала: разорение крестьянства, дошедшее теперь уже до полного краха, означает потерю крестьянами своего инвентаря, — на основании которого дер­жалась и крепостная и кабальная форма труда — и тем вынуждает помещика перехо­дить к своему инвентарю, крестьянина — делаться батраком.

Что этот переход и начал совершаться в пореформенной России, — это опять-таки бесспорный факт. Факт этот показывает тенденцию той кабальной формы, которую на­родники рассматривают чисто метафизически — вне связи с прошлым, вне стремления к развитию; факт этот показывает дальнейшее развитие капитализма, дальнейшее раз­витие той классовой противоположности, которая присуща нашему капиталистическо­му обществу и которая в предыдущую эпоху выражалась в отношении «кулака» к кре­стьянину, а теперь начинает выражаться в отношении рационального хозяина к батраку и поденщику.

И вот эта-то последняя перемена и вызывает отчаяние и ужас народника, который начинает кричать об

ЭКОНОМИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ НАРОДНИЧЕСТВА 519

«обезземелении», о «потере самостоятельности», о «водворении капитализма» и «гро­зящих» от него бедствиях и т. д., и т. д.