Читаем ПСС, т.1 полностью

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ 91

точности соответствует степени специализации (= разделения) общественного труда: специализировалось производство 3 Ъ и 3 с, т. е. /з общественного производства, и на рынок поступает 1общественного продукта.

Период 4-ый изображает уже капиталистическое производство: процесс преобразо­вания товарного производства в капиталистическое не вошел в схему и потому должен быть отдельно описан.

В предыдущем периоде каждый производитель являлся уже товаропроизводителем (в областях промышленности Ъ не, о которых только и идет речь): каждый производил отдельно, особняком, независимо от других производителей, производил на рынок, ве­личина которого не была, разумеется, известна ни одному из них. Это отношение обо­собленных производителей, работающих на общий рынок, называется конкуренцией. Понятно само собою, что равновесие между производством и потреблением (предло­жением и спросом), при этих условиях, достигается только рядом колебаний. Более ис­кусный, предприимчивый, сильный производитель усилится еще более вследствие этих колебаний, — слабый и неискусный будет раздавлен ими. Обогащение немногих лич­ностей и обнищание массы — таковы неизбежные следствия закона конкуренции. Дело кончается тем, что разорившиеся производители теряют хозяйственную самостоятель­ность и поступают наемными рабочими в расширенное заведение своего счастливого соперника. Именно это положение и изображено в схеме. Отрасли промышленности Ъ и с, распределенные раньше между всеми 6 производителями, теперь концентрировались в руках 2-х производителей (1-го и IV-ro). Остальные производители работают у них по найму, получая уже не весь продукт своего труда, а без сверхстоимости, присваиваемой хозяином [напомню, что сверхстоимость, по предположению, равна /з продукта, так что производящий 2 Ъ (= 6) получит от хозяина /з — т. е. 4]. В результате получаем усиление разделения труда — и возрастание

92 В. И. ЛЕНИН

рынка, на который поступает уже 22, несмотря на то, что «масса» «обеднела»: — про­изводители, сделавшиеся (отчасти) наемными рабочими, получают всего продукта уже не по 9, а только по 7, — 3 получает он от самостоятельного хозяйства (земледельче­ского — промышленность а) и 4 от наемного труда (от производства 2 Ъ или 2 с). Эти производители, являющиеся уже более наемными рабочими, чем самостоятельными хозяевами, потеряли возможность нести на рынок какой бы то ни было продукт своего труда, потому что разорение отняло у них средства производства, необходимые для выработки продукта. Им пришлось прибегать к «заработкам», т. е. нести на рынок свою рабочую силу и на полученные от продажи этого нового товара деньги покупать необ­ходимый для себя продукт.

Из схемы видно, что производители II и III, V и VI продают каждый рабочей силы на 4 единицы стоимости и покупают на ту же сумму предметов потребления. Что касается до производителей — капиталистов, 1-го и IV-ro, то каждый из них производит продук­та на 21 ; из этого он сам потребляет 10 [3 (= а) + 3 (= с или t>) + 4 (сверхстоимость от 2 с или 2 Ь)] и продает 11; покупает же он товаров на 3 или Ъ) + 8 (рабочая сила).

В этом случае, необходимо заметить, мы не получаем абсолютного соответствия между степенью специализации общественного труда (специализировалось производ­ство 5 Ъ и 5 с, т. е. на сумму 30) и величиной рынка (22), — но эта неправильность схе­мы зависит от принятия простого воспроизводства , т. е. отсутствия накопления, поче­му и оказалось, что сверхстоимость, отбираемая у рабочих (по 4 — каждым капитали­стом), потребляется вся натурой. Так как отсутствие накопления невозможно в капита­листическом обществе, то ниже будет сделана соответствующая поправка.

Это относится равным образом и к 5-му и к 6-му периодам.

ПО ПОВОДУ ТАК НАЗЫВАЕМОГО ВОПРОСА О РЫНКАХ 93

Перейти на страницу:

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука