ПСС, т.1

Одним словом, мы имеем перед собой то банальнейшее и пошлейшее обвинение марксистов, на котором с давних пор выезжают все те, кто не может возразить что-либо по существу против их воззрений. «Марксисты исповедуют непреложность абстракт­ной исторической схемы» ! !

Да ведь это же сплошная ложь и выдумка!

Ни один из марксистов нигде и никогда не аргументировал таким образом, что в России «должен быть» капитализм, «потому что» он был на Западе и т. д. Ни один из марксистов никогда не видел в теории Маркса какой-нибудь общеобязательной фило­софско-исторической схемы, чего-нибудь большего, чем объяснение такой-то общест­венно-экономической формации. Один только субъективный философ, г. Михайловский, ухитрился обнаружить такое непонимание Маркса, что усмотрел у него общефилософскую теорию, в ответ на что и получил совершенно определенное разъяснение Маркса, что он ошибся в адресе. Никогда ни один марксист не основывал своих социал-демократических воззрений на чем-нибудь ином, как на соответствии ее с действительностью и историей данных, т. е. русских, общественно-экономических от­ношений, да и не мог основывать, потому что это требование от теории совершенно яс­но и определенно заявлено и положено во главу угла всего учения самим основателем «марксизма» Марксом.

196 В. И. ЛЕНИН

Конечно, г. Михайловский может, сколько угодно, опровергать эти заявления тем, что он «собственными ушами» слышал именно исповедание абстрактной исторической схемы. Но какое же нам, социал-демократам, или кому бы то ни было, дело до того, что г. Михайловскому приходилось выслушивать от его собеседников всякий абсурдный вздор? Не доказывает ли это только того, что он очень счастливо выбирает своих собе­седников, и ничего больше? Очень возможно, конечно, что эти остроумные собеседни­ки остроумного философа именовали себя марксистами, социал-демократами и т. п. — но кто же не знает, что в настоящее время (как это давно уже замечено) всякий про­хвост любит рядиться в «красные» платья? И если г. Михайловский настолько прозор­лив, что не может отличить таких «ряженых» от марксистов, или если он настолько глубоко понял Маркса, что не заметил этого усиленнейше выдвигаемого им критерия всей его доктрины (формулирование «того, что совершается перед нашими глазами»),

— то это доказывает опять-таки только, что г. Михайловский не умен, и ничего боль­ ше.

Во всяком случае, если он брался за полемику в печати против социал-демократов,

— он должен был иметь в виду ту группу социалистов, которая уже давно носит такое имя и носит его одна, так что других нельзя смешать с нею, и которая имеет своих ли­ тературных представителей — Плеханова и его кружок⁶². И если бы он сделал так, — а так, очевидно, должен был бы поступить всякий мало-мальски порядочный человек, — и обратился хотя бы к первому социал-демократическому сочинению, к книге Плеха­ нова: «Наши разногласия», — он увидал бы там на первых же страницах категориче­ ское заявление автора от лица всех членов кружка:

«Мы ни в каком случае не хотим прикрывать свою программу авторитетом великого имени» (т. е. автори-

Все это писано в предположении, что г. Михайловский действительно слышал исповедания абст­рактных исторических схем и что он ничего не переврал. Считаю, однако, безусловно необходимым по этому поводу оговориться: за что купил, за то и продаю.

ЧТО ТАКОЕ «ДРУЗЬЯ НАРОДА» 197

тетом Маркса). Понимаете вы русский язык, г. Михайловский? Понимаете вы разницу между исповеданием абстрактных схем и отрицанием всякого авторитета Маркса в су­ждении о русских делах?

Понимаете ли вы, что, выдавая первое суждение, которое вам посчастливилось слы­шать от ваших собеседников, за марксистское и оставляя без внимания печатное заяв­ление одного из выдающихся членов социал-демократии от имени всей группы, — вы поступили нечестно?

И дальше заявление делается еще более определенное:

«Повторяю, — говорит Плеханов, — между самыми последовательными марксиста­ми возможно разногласие по вопросу об оценке современной русской действительно­сти»; наша доктрина — «первый опыт применения данной научной теории к анализу весьма сложных и запутанных общественных отношений».

Кажется, трудно говорить яснее: марксисты заимствуют безусловно из теории Мар­кса только драгоценные приемы, без которых невозможно уяснение общественных от­ношений, и, следовательно, критерий своей оценки этих отношений видят совсем не в абстрактных, схемах и т. п. вздоре, а в верности и соответствии ее с действительно­стью.