ПСС, т. 10. Стерильно чистые убийства

— Напряжение совершенно ясно прослеживается. — Говорила она, явно обращаясь к Ландау, хотя не отводила от меня равнодушного взгляда. — Черные волосы, голубые глаза, белая кожа предполагают нордический тип, разумеется. Легкомысленный тон и поведение — маскарад. С его генами все в порядке, так что он относится к вашему департаменту, доктор.

Она повернулась и как будто непреднамеренно подошла к столу.

— Эти разговоры о черном нижнем белье — пристрастие, как я полагаю? Примитивное табу? Или комплекс на цвета, белый символизирует непорочность, как вы считаете?

— Теперь, Кэй, — добродушно загудел доктор, — вы занимайтесь генами, а я уж займусь комплексами. И…

— А мне, по всей вероятности, поручено заняться непорочными девами, — вмешался я, не скрывая раздражения. — Из числа блондинок-биологов, которые воображают, будто саван может доставить больше удовольствия, нежели простыня на кровати. Вам известен тот тип, который я имею в виду… — Тут я посмотрел ей прямо в глаза. — Эти чистюли — или мне следует назвать их стерильными созданиями? — куколки-недотроги, которые прячутся за накрахмаленными одеждами, очками и оскорблениями. Любой мужчина скажет вам, что такого рода особы до смерти боятся, что кто-нибудь станет к ним приставать, а им это даже понравится. Вся беда в том, что никто не захочет, но им-то это неизвестно. Грустно, не так ли?

Два красных пятна появились на щеках Кэй Аллен, она взглянула на меня с откровенной ненавистью и выбежала из офиса. Дверь шумно захлопнулась, я не стал скрывать от Ландау чувства удовлетворения.

— Как я справился с задачей в качестве психолога-любителя? — поинтересовался я.

— Вы очень расстроили бедняжку Кэй, разве можно быть таким злым?

— Верно, я расстроил ее гораздо сильнее, нежели известие об убийстве Роберта Марша, — задумчиво произнес я. Сколько у вас здесь людей, доктор?

— Кроме женщины, которая ежедневно приходит делать уборку, только научно-исследовательская бригада и Вики. Она готовит нам еду и по-матерински печется о нас, понимаете? Нас осталось четверо, когда не стало бедняги Марша. Я сам, психиатр; Кэй, как вам уже известно, биолог; химик Луи Жерар и второй психиатр Теодор Алтман.

— Какого рода исследованиями вы занимаетесь? — полюбопытствовал я.

— В основном психофармакологией.

— Наркотиками?

— Можно сказать и так.

Я слегка приподнял брови.

— Веществами, приводящими к наркомании, может быть, героином?

— Нет, сэр! — Он ядовито улыбнулся. — Этот фонд — сугубо частное предприятие, существующее исключительно на средства, оставленные мне покойной женой. Мы не имеем официальной или хотя бы полуофициальной финансовой или другой поддержки. Поэтому исследование любых морфиновых дериватов было бы сопряжено с серьезными неприятностями. В особенности, уверен, вы должны со мною согласиться, лейтенант, — для бывшего наркомана.

— Вы — бывший наркоман? — поразился я.

— Производственное заболевание среди врачей, — равнодушно бросил он. — Я добровольно обратился в Федеральный наркологический госпиталь в Лексингтоне летом пятьдесят шестого года, а через шесть месяцев меня выписали оттуда после полнейшего излечения. Я не потерял своих профессиональных привилегий, но если бы я возглавил бригаду, занимающуюся изучением неизвестных пока свойств морфина, полагаю, власти могли бы передумать.

— Так что же вы тогда исследуете, доктор?

— Мескалин и ЛСД-25[4], лизергиновую кислоту, главным образом. Пока очень мало известно об их фармакологических свойствах. Мы упорно трудимся вот уже пять лет, а наши важные открытия? — Он устало пожал плечами. — Ах, у вас предостаточно собственных проблем, стоит ли выслушивать мои сетования?

— Правильно! — обрадовался я. — Мне бы хотелось побеседовать с двумя другими членами вашей исследовательской бригады, с которыми я еще не встречался.

— Разумеется.

Он нажал на кнопку звонка, скрытую под столом, секунд через десять в офис вошла его дочь.

Вики Ландау все еще выглядела привлекательной, хотя теперь она была облачена в стильный костюм из светло-голубого джерси. Меня она одарила откровенно враждебным взглядом, затем вопросительно посмотрела на отца.

— Попроси доктора Алтмана и мистера Жерара зайти сюда на несколько минут, хорошо? — произнес он.

— Они ушли, — объявила она с нескрываемым злорадством. — Луи отправился в город за какими-то порошками в аптечном управлении и предупредил Кэй, что вернется довольно поздно. А доктор Алтман поехал в санаторий Бейстона. Ты же помнишь, сегодня его день консультаций с доктором Шулмейером.

— Я совершенно забыл, — вздохнул отец. — Это значит, что он вернется не ранее пяти. Крайне сожалею, лейтенант.

— Я заеду к ним позднее, — махнул я рукой. — Пока же мне хотелось бы взглянуть на комнату Марша.

— Разумеется. Вики, будь добра, покажи все лейтенанту.

— Коли ты настаиваешь!

Я вышел следом за ней из офиса, поднялся вверх по лестнице, затем мы петляли по довольно длинному коридору с многочисленными поворотами, пока Вики не остановилась, чтобы отворить дверь.

— Вот здесь. Искренне надеюсь, что в паре ящиков туалетного столика он устроил ловушки.