ПСС. Том 06. Казаки

Вариант № 8, писанный тогда же, отличается особенностями формы: анапестическая ритмизированная речь, полу-конспект, полу-изложение, разбитое в каждой главе на очень мелкие части, перенумерованные под ряд. Последний признак заставляет вспомнить запись Дневника под 15 апреля: «Вновь передумал. Буду писать кратчайшим образом самое дело». Это — попытка еще раз начать по новому плану: в набросанной первой главе Марьяна с подругами возвращается на закате в станицу, проводив своего возлюбленного Терешку Урвана с казаками в поход. Старик Гирчик (так здесь зовется дядя Епишка) идет к отцу Марьяны и за чихирем предлагает в качестве жениха Терешку, но не получает никакого ответа; глава кончается шутками охмелевшего старика на улице с молодежью и его рассказами о себе. Вторая глава, только начатая, изображает домашнюю трудовую жизнь в семье Марьяны. Кроме общего заглавия повести «Беглец» рукопись дает отдельные названия главам: над первой написано «Старое и новое», над второй — «Ожидание и труд». Последнее заглавие соответствует содержанию: Марьяна ждет Терешку, занятая работой; первое же непонятно читателю и повидимому назначалось для самого автора: им он, вероятно, отметил, что здесь некоторые черты его прежних планов соединены с новыми. В этом варианте обращает внимание попытка переименовать даже дядю Ерошку; о ней мы должны сказать несколько слов.

Ерошка причинял в это время автору особые хлопоты. С одной стороны, без него автору так же трудно было обойтись, как и нам теперь представить себе «Казаков», с другой стороны, яркую фигуру Епишки давно уже зарисовал брат Толстого, Николай Николаевич, еще до его приезда живший в станице Старогладковской. 19 октября 1852 г. Толстой записывает в Дневник: «Николенька пришел ко мне и читал мне свои записки об охоте». Это совпадение не помешало Льву Николаевичу поместить Епишку-Ерошку в тогда же задуманную повесть. Но Н. Н. Толстой четыре года спустя, под влиянием брата, решил напечатать свой очерк «Охота на Кавказе» и отдал его (вероятно, в конце 1856 г.) в «Современник», где он и появился в февральской книжке 1857 г. Это обстоятельство должно было создать для Льва Николаевича известную трудность; желанием выйти из этого положения мы и объясняем возникший в 1856 г. у него план пожертвовать этой фигурой, но не вполне, а изобразить того же Епишку лет на сорок моложе (см. вар. № 5.) Он тотчас же отказался от такой попытки и вернулся к старому Ерошке, но в апреле 1857 г., под свежим впечатлением февральской книжки журнала, легко мог счесть нужным дать ему хотя новое имя, ничем не напоминавшее подлинного Епишку.

Писанный тогда же за границей вариант № 9 представляет собою некоторое возвращение к работам 1853 г. и мог бы тоже носить название «Старое и новое». Повесть опять начинается с прихода в станицу двух рот пехоты и только иначе (кое в чем ближе к печатному тексту) развивает рассказ о появлении офицера и его знакомстве с Ерошкой. Молодой казак, здесь уже прямо жених Марьяны, тоже назван Терешкой, как в двух предшествующих вариантах.

Наконец, обширный вариант № 10, писанный несомненно тоже в Швейцарии, на пространстве мая — июня (см. сведения при описании рукописи) и содержащий собственно одну первую главу (вторая едва начата), отчасти продолжает начавшийся возврат к материалам 1853 г., давая в новой комбинации элементы местной казачьей жизни, но совершенно не затрагивая личности и роли офицера. Дана подробная картина праздничного вечера в станице, гулянья уличной толпы, описана Марьяна среди подруг, появление робкого Кирки с товарищем Илясом, его попытка заговорить с Марьяной и уход в смущении с улицы к Ерошке; попойка их в доме у Кирки, его признание старику в любви к Марьяне и в своей робости, бесцеремонные советы Ерошки, как сойтись с ней; вторичный выход Кирки на площадь и в конце подробно их свидание. Изложение ведено широко, неторопливо и имеет законченный характер, ряд подстрочных примечаний поясняет все местные выражения. Автор видимо считал главу удачной и до конца не терял надежды ею воспользоваться. На рукописи двойная сеть поправок; одни из них обратили эту главу из первой во вторую, причем видно, что ей должна была предшествовать глава «Кордон» с убийством абрека; это могло быть сделано в том же году или вообще вскоре, но большую часть исправлений следует отнести к 1862 г., судя по замене имени Кирки Лукашкой. В конце концов она пригодилась для повести более всего лишь как художественный материал; особенно много она дала для сцены свидания.