ПСС, Том 1

Грустно светят звезды. Все земное

Смерть, как страж, обходит в тишине.

Улицей бредет она пустынной,

Смотрит в окна, где чернеет тьма...

Всюду глухо. С важностью старинной

В переулках высятся дома.

Там в садах платаны зацветают,

Нежно веет раннею весной,

А на окнах девушки мечтают,

Упиваясь свежестью ночной,

И в молчанье только им не страшен

Близкой смерти медленный дозор,

Сонный город, думы черных башен

И часов задумчивый укор.

1901

* * *

Отошли закаты на далекий север,

Но всю ночь хранится солнца алый след.

Тихо в темном поле, сладко пахнет клевер,

Над землею брезжит слабый полусвет.

Это - ночи робких молодых мечтаний,

Предрассветный сумрак в чутком полусне.

Это -ночи грусти и воспоминаний,

Думы на закате о былой весне.

1901

* * *

Облака, как призраки развалин,

Встали на заре из-за долин.

Теплый вечер темен и печален,

В темном доме я совсем один.

Слабым звоном люстра отвечает

На шаги по комнате пустой ...

А вдали заря зарю встречает,

Ночь зовет бессмертной красотой.

1901

* * *

Спокойный взор, подобный взору лани,

И все, что в нем так нежно я любил,

Я до сих пор в печали не забыл,

Но образ твой теперь уже в тумане.

А будут дни -угаснет и печаль,

И засинеет сон воспоминанья,

Г де нет уже ни счастья, ни страданья,

А только всепрощающая даль.

1901

* * *

За все тебя, Господь, благодарю!

Ты, после дня тревоги и печали,

Даруешь мне вечернюю зарю,

Простор полей и кротость синей дали.

Я одинок и ныне - как всегда.

Но вот закат разлил свой пышный пламень,

И тает в нем Вечерняя Звезда,

Дрожа насквозь, как самоцветный камень.

И счастлив я печальною судьбой,

И есть отрада сладкая в сознанье,

Что я один в безмолвном созерцанье,

Что всем я чужд и говорю -с Тобой.

1901

* * *

Высоко наш флаг трепещет,

Гордо вздулся парус полный,

Встал, огромный и косой;

А навстречу зыбью плещет,

И бегут - змеятся волны

Быстрой, гибкой полосой.

Изумруд горит, сверкая,

В ней, как в раковине тесной,

Медью светит на борта;

А кругом вода морская

Т ак тяжка и полновесна,

Точно ртутью налита.

Ходит зыбкими буграми,

Ходит мощно и упруго,

Высоко возносит челн -

И бегущими горами

Принимают друг от друга

Нас крутые гребни волн.

1901

* * *

Полями пахнет, - свежих трав,

Лугов прохладное дыханье!

От сенокосов и дубрав

Я в нем ловлю благоуханье.

Повеет ветер - и замрет ...

А над полями даль темнеет,

И туча из-за них растет, -

Закрыла солнце и синеет.

Нежданной молнии игра,

Как меч, блеснувший на мгновенье,

Вдруг озарит из-за бугра -

И снова сумрак и томленье ...

Как ты таинственна, гроза!

Как я люблю твое молчанье,

Твое внезапное блистанье, -

Твои безумные глаза!

1901

ИЗ АПОКАЛИПСИСА

И я узрел: отверста дверь на небе,

И прежний глас, который слышал я,

Как звук трубы, гремевшей надо мною,

Мне повелел: войди и зри, что будет.

И дух меня мгновенно осенил.

И се - на небесах перед очами

Стоял престол, на нем же был Сидящий.

И сей Сидящий, славою сияя,

Был точно камень яспис и сардис,

И радуга, подобная смарагду,

Его престол широко обняла.

И вкруг престола двадесять четыре

Других престола было, и на каждом

Я видел старца в ризе белоснежной

И в золотом венце на голове.

И от престола исходили гласы,

И молнии, и громы, а пред ним -

Семь огненных светильников горели,

Из коих каждый был господний дух.

И пред лицом престола было море,

Стеклянное, подобное кристаллу,

А посреди престола и окрест —

Животные, число же их четыре.

И первое подобно было льву,

Тельцу -второе, третье -человеку

Четвертое -летящему орлу.

И каждое из четырех животных

Три пары крыл имело, а внутри

Они очей исполнены без счета

И никогда не ведают покоя,

Взывая к Славе свят, свят, свят, Господь,

Бог вседержитель, коий пребывает

И был во веки века и грядет!

Когда же так взывают, воздавая

Честь и хвалу Живущему вовеки,

Сидящему во славе на престоле,

Тогда все двадесять четыре старца

Ниц у престола падают в смиренье

И, поклоняясь Сущему вовеки,

Кладут венцы к престолу и рекут:

«Воистину достоин восприяти

Ты, Господи, хвалу, и честь, и силу

Затем, что все Тобой сотворено

И существует волею Твоею!»

1901

***

Не слыхать еще тяжкого грома за лесом, -

Только сполох зарниц пробегает в вершинах.

Лапы елей висят неподвижным навесом,

И запуталась хвоя в сухих паутинах.

Если ж молния вспыхнет, как пламя над горном,

Раскрываются чаши в изломах неверных,

Точно древние своды во храмах пещерных,

В подземелье Перуна, высоком и черном!

1901

* * *

Любил он ночи темные в шатре,

Степных кобыл заливчатое ржанье,

И перед битвой волчье завыванье,

И коршунов на сумрачном бугре.

Страсть буйной мощи силясь утолить,

Он за врагом скакал как исступленный,

Чтоб дерзостью погони опьяненной,

Горячей кровью землю напоить.

Стрелою скиф насквозь его пробил,

И там, где смерть ему закрыла очи,

Восстал курган -и темный ветер ночи

Дождем холодных слез его кропил.

Прошли века, но слава древней были

Жила в веках... Нет смерти для того,

Кто любит жизнь, и песни сохранили

Далекое наследие его.

Они поют печаль воспоминаний,

Они бессмертье прошлого поют

И жизнь, отошедшей в мир преданий,

Свой братский зов и голос подают.

1901

* * *

Это было глухое, тяжелое время.

Дни в разлуке текли, я как мертвый блуждал;

Я коня на закате седлал