ПСС, Том 1

Да письмена в куски разбитых плит,

Да обелиск в блестящей политуре,

Да пыль песков на пламенной лазури.

1905

ПОТОП

Халдейские мифы

Когда ковчег был кончен и наполнен

И я, царь Касисадра, Ксисутрос,

Зарыл в Сиппаре хартии закона,

Раздался с неба голос: «На закате

На землю хлынет ливень. Затвори

В ковчеге дверь». И вот настало время

Войти в ковчег. Со страхом ждал я ночи,

И в страхе затворил я дверь ковчега

И в страхе поручил свою судьбу

Бусуркургалу, кормчему. А утром

Поднялся вихрь -и тучи охватили

Из края в край всю землю. Роману

Гремел среди небес. Нэбо и Сарру

Согласно надвигались по долинам

И по горам. Нергал дал волю ветру.

Нинип наполнил реки, и несли

Смерть и погибель Гении. До неба

Достигли воды. Свет потух во мраке,

И брат не видел брата. Сами боги

К вершинам Анну в страхе поднялись

И на престолах плакали, и с ними

Истара горько плакала. Шесть дней

И семь ночей свирепствовали в мире

Вихрь, ураган и ветер - наконец,

С рассветом дня, смирились. Воды пали.

И ливень стих. Я плакал о погибших,

Носясь по воле волн,- и предо мною,

Как бревна, трупы плавали. Я плакал,

Открыв окно и увидавши солнце.

1905

ЭЛЬБУРС

Иранский миф

На льдах Эльбурса солнце всходит.

На льдах Эльбурса жизни нет.

Вокруг него на небосводе

Течет алмазный круг планет.

Туман, всползающий на скаты,

Вершин не в силах досягнуть:

Одним небесным Иазатам

К венцу земли доступен путь.

И Митра, чье святое имя

Благословляет вся земля,

Восходит первый между ними

Зарей на льдистые поля.

И светит ризой златотканой

И озирает с высоты

Истоки рек, пески Ирана

И гор волнистые хребты.

1905

ПОСЛУШНИК

Грузинская песня

«Брат, как пасмурно в келье!

Белый снег лежит в ущелье.

Но на скате, на льдине,

Видел я подснежник синий».

«Брат, ты бредишь, ты бледен!

Г орный край суров и беден.

Монастырь наш высоко.

До весны еще далеко».

«Не пугайся, брат милый!

Скоро смолкнет бред унылый

К ночи вьюга пустыни

Занесет подснежник синий!»

1905

ХАЯ-БАШ

(Мертвая голова )

Ночь идет, -молись, слуга пророка.

Ночь идет - и Хая-Баш встает.

Ветер с гор, он крепнет - и широко,

Как сааз, туманный бор поет.

Ты уже высоко,- от аула

Ты уже далеко. А в бору

Зимней стужей с Хая-Баш пахнуло,

Задымились сосны на ветру.

Вас у перевала только двое -

Ты да конь. А бор померк, дымит.

Звонкий ветер в крепкой синей хвое

Все звончей и сумрачней шумит.

Где ты заночуешь? Зябнет тело,

Зябнет сердце... Конь не пил с утра...

Видишь л и сквозь сосны? Побелела

Хая-Баш, гранитная гора.

Там нависло небо низко, низко,

Там снега и зимняя тоска".

А уж если своды неба близко -

Значит, смерть близка.

1905

ТЭМДЖИД

Он не спит, не дремлет.

Коран

В тихом старом городе Скугари,

Каждый раз, как только надлежит

Быть средине ночи, - раздается

Грустный и задумчивый Тэмджид.

На средине между ранним утром

И вечерним сумраком встают

Дервиши Джелвети и на башне

Древний гимн, святой Тэмджид поют.

Спят сады и спят гробницы в полночь,

Спит Скутари. Все, что спит, молчит.

Но под звездным небом с темной башни

Не для спящих этот гимн звучит:

Есть глаза, чей скорбный взгляд с тревогой,

С тайной мукой в сумрак устремлен,

Есть уста, что страстно и напрасно

Призывают благодатный сон.

Тяжела, темна стезя земная.

Но зачтется в небе каждый вздох

Спите, спите! Он не спит, не дремлет,

Он вас помнит, милосердый Бог.

1905

ТАЙНА

Элиф. Лам. Мим.

Коран

Он на клинок дохнул -и жало

Его сирийского кинжала

Померкло в дымке голубой:

Под дымкой ярче заблистали

Узоры золота на стали

Своей червонною резьбой.

«Во имя Бога и пророка.

Прочти, слуга небес и рока,

Свой бранный клич: скажи, каким

Девизом твой клинок украшен?»

И он сказал: «Девиз мой страшен.

Он -тайна тайн: Элиф. Лам. Мим».

«Элиф. Лам. Мим? Но эти знаки

Темны, как путь в загробном мраке:

Сокрыл их тайну Мохаммед ...»

«Молчи, молчи! -сказал он строго, -

Нет в мире Бога, кроме Бога,

Сильнее тайны -силы нет».

Сказал, коснулся ятаганом

Чела под шелковым тюрбаном,

Окинул жаркий Атмейдан

Ленивым взглядом хищной птицы -

И тихо синие ресницы

Опять склонил на ятаган.

1905

С ОСТРОГОЙ

Костер трещит. В фелюке свет и жар.

В воде стоят и серебрятся щуки,

Белеет дно... Бери трезубец в руки

И не спеши. Удар! Еще удар!

Но поздно. Страсть -как сладостный кошмар,

Но сил уж нет, противны кровь и муки".

Гаси, гаси -вали с борта фелюки

Костер в Лиман". И чад, и дым, и пар!

Теперь легко, прохладно. Выступают

Туманные созвездья в полутьме.

Волна качает, рыбы засыпают ...

И вверх лицом ложусь я на корме.

Плыть -до зари, но в море путь не скучен.

Я задремлю под ровный стук уключин.

1905

МИСТИКУ

В холодный зал, луною освещенный,

Ребенком я вошел.

Тенями рам старинных испещренный,

Блестел вощеный пол.

Как в алтаре, высоки окна были,

А там, в саду -луна,

И белый снег, и в пудре снежной пыли -

Столетняя сосна.

И в страхе я в дверях остановился:

Как в алтаре,

По залу ладан сумрака дымился,

Сквозя на серебре.

Но взгляд упал на небо: небо ясно,

Луна чиста, светла -

И страх исчез... Как часто, как напрасно

Детей пугает мгла!

Теперь давно мистического храма

Мне жалок темный бред: