ПСС том 10

зуются для борьбы настоящим образом. Если мы употребляем лозунг восстания, то мы не должны пугать социал-демократию возможностью победы восстания. Завоевавши самодержавие народа, мы должны его отстоять — а это и есть революционно-демократическая диктатура. Бояться ее нет никаких оснований. Завоевание республики — гигантское завоевание для пролетариата, хотя для социал-демократа республика не «абсолютный идеал», как для буржуазного революционера, а лишь гарантия свободы для широкой борьбы за социализм. Парвус говорит, что ни в одной стране завоевание свободы не стоило таких гигантских жертв. Это верно. Это подтверждает и европейская буржуазная печать, со стороны внимательно следящая за русскими событиями. Сопротивление самодержавия элементарнейшим реформам невероятно сильно, а чем сильнее действие, тем сильнее противодействие. Отсюда высокая вероятность полного краха самодержавия. Весь вопрос о революционной демократической диктатуре имеет смысл при полном ниспровержении самодержавия. Возможно, что у нас повторятся события 1848— 1850 гг., т. е. самодержавие будет не свергнуто, а ограничено и превратится в конституционную монархию. Тогда ни о какой демократической диктатуре не может быть и речи. Но если самодержавное правительство будет действительно свергнуто, то оно должно быть заменено другим. А этим другим может быть лишь временное революционное правительство. Оно может опираться только на революционный народ, т. е. на пролетариат и крестьянство. Оно может быть только диктатурой, т. е. организацией не «порядка», а организацией войны. Кто идет штурмом на крепость, тот не может отказаться от продолжения войны и после того, как он завладеет крепостью. Одно из двух: или возьмем крепость, чтобы удержать ее, или не идти на приступ и заявить, что хотим только малое местечко около крепости.

Перейду к Плеханову. Он употребляет прием глубоко неправильный. Он уклоняется от важных принципиальных вопросов, пускаясь на мелочные придирки,

130 В. И. ЛЕНИН

употребляя некоторый момент подмена. (Восклицание т. Барсова: «Да!».) «Вперед» утверждает, что в общем схема Маркса верна (схема смены самодержавия сначала буржуазной монархией, а после — мелкобуржуазной демократической республикой), но если мы будем заранее ограничивать по этой схеме пределы, до которых мы пойдем, то мы будем филистерами. Таким образом защита Маркса Плехановым есть « verlorene Liebesmuhe »(потерянные усилия любви). Защищая Мартынова, Плеханов ссылается на «Обращение» Центрального Комитета Союза Коммунистов к членам Союза . Излагает это «Обращение» Плеханов опять-таки неверно. Он оставляет в тени, что «Обращение» это писалось тогда, когда полная победа народа уже не удалась, несмотря на победоносное восстание пролетариата в Берлине в 1848 г. Буржуазно-конституционная монархия уже сменила самодержавие, и, следовательно, о временном правительстве, опирающемся на весь революционный народ, не могло быть и речи. Весь смысл «Обращения» состоит в том, что после неудачи народного восстания Маркс советует рабочему классу организоваться и готовиться. Неужели эти советы пригодны для выяснения положения в России до начала восстания? Неужели эти советы разъясняют наш спорный вопрос, предполагающий победоносное восстание пролетариата? «Обращение» начинается так: «... В течение обоих революционных лет, 1848—1849, Союз Коммунистов двояким образом проявил себя, во-первых, тем, что его члены повсюду энергично участвовали в движении... далее тем, что его воззрения на движение» (изложенные, между прочим, в «Коммунистическом Манифесте») «оказались единственно правильными»... «В то же самое время прежняя крепкая организация Союза значительно ослабела. Большая часть членов, непосредственно участвовавшая в революционном движении, думала, что время тайных обществ прошло, и что достаточно одного открытого выступления. Отдельные округа и общины стали запускать сношения с Центральным Комитетом (Центральным Правлением — Zentralbehorde )и постепенно

Ill СЪЕЗД РСДРП 131

прекратили их вовсе. Таким образом, в то время, как демократическая партия, партия мелкой буржуазии, все более организовывалась в Германии, рабочая партия потеряла свою единственную прочную опору, сохранилась в организованном виде самое большее в отдельных местностях для местных целей, и в силу этого попала в общем движении (in der allgemeinen Bewegung) всецело под господство и под руководство мелкобуржуазных демократов» («Ansprache» , стр. 75).