ПСС. Том 16. Несколько слов по поводу книги «Война и мир»

Очевидно, приехав 11 ноября в Москву с намерением приступить к печатанию, Толстой привез с собой первые две части, о которых он упоминал в приведенных выше письмах к М. С. Башилову и А. А. Фету, то есть весь печатный текст «Русского вестника» и в рукописи продолжение романа до Аустерлица включительно; повидимому, четыре листа рукописи, продолжающей содержание уже напечатанного в апрельской книжке «Русского вестника» за 1866 г., М. Н. Катков предложил напечатать в журнале[258] независимо от печатания романа отдельным изданием.

«Переговорить с Башиловым» в этот день Толстой не успел, в типографии никакой рукописи не оставил, да и от намерения приступить к печатанию отдельного издания пока отказался.

Ведя в Москве переговоры о задуманном (неосуществившемся) в 1866 г. отдельном издании, Толстой в то же время продолжал работать над романом. 15 ноября с утра до трех часов он читал в Румянцевском музее масонские рукописи, «очень интересные». «И не могу тебе описать, почему чтение нагнало на меня тоску, от которой не мог избавиться весь день, — писал он жене. — Грустно то, что все эти масоны были дураки».[259] На следующий день Толстой вновь писал о работе в Румянцевском музее, сообщая, что то, что он нашел там, «чрезвычайно интересно» и что второй день он не замечает, как «проходят там три, четыре часа».[260] К этому времени следует отнести три листа (рукописи №№ 6, 7 и 15)[261] с записями о масонстве и интересе Пьера Безухого к масонству. Изучение и собирание в конце 1866 г. материалов по масонству, а также встречающееся среди записей о масонах упоминание о дневнике Пьера говорят о том, что в эту пору Толстой занимался исправлением по рукописи № 89 глав о масонстве Пьера, которые впоследствии вошли во вторую часть второго и первую часть третьего томов первого издания. Наброски к роману, сделанные в Записной книжке 25 декабря 1866 г.[262], подтверждают то, что в конце года Толстой был занят переработкой текста, составившего впоследствии эти томы первого издания.

За промежуток времени между 19 ноября и 8 декабря 1866 г. нет документов, рассказывающих о ходе работы над романом. Очевидно, она шла успешно, так как 8 декабря Толстой высказал уверенность в том, что «весь роман будет кончен к будущей осени», причем под словами «будет кончен» Толстой разумел не только окончание авторской работы, но и выход издания в свет. В связи с этим он писал М. С. Башилову: «…вы знаете, что успех распродажи зависит от того, чтобы он вышел к началу зимы, т. е. в ноябре — au plus tard».[263] В том же письме он предупреждал М. С. Башилова, что всего должно быть не менее 65 рисунков. Мысль об издании всего романа к осени 1867 г. повторяется и позднее,[264] но она не была осуществлена: переработка первой черновой редакции потребовала от Толстого еще почти трех лет напряженного труда.

8 января 1867 г. Толстой писал М. С. Башилову: «Мое дело хорошо и довольно быстро подвигается вперед — так быстро, что у меня кончены (начерно) 3 части (одна напечатана, та, к которой вы делаете картинки, и две в рукописи) и начата 4-я и последняя. Ежели какое-нибудь неожиданное несчастие не помешает мне, то я буду готов к осени со всем романом». В том же письме Толстой выражал беспокойство, будут ли к этому времени готовы рисунки, и просил Башилова ответить ему «обстоятельно», что̀ сделано, как подвигается работа, и, главное, надеется ли он «за себя и граверов кончить всё к осени. Всё — значит картинок 70». Толстой объяснял Башилову: «Я спрашиваю и беспокоюсь об этом и потому, что меня, как автора, ужасно волнует и радует успех вашего дела, а во-вторых, интересует с денежной стороны. Ежели печатать роман в 67, то надо печатать его не позже осени, иначе придется отложить до 68 года. Ежели начаты картинки, то надо печатать со всеми картинками. Ежели к осени все картинки не будут готовы, то все расходы и труды для рисования и гравирования их пропадут даром». Толстой просил Башилова, если возможно, выполнить в указанный срок все рисунки, прислать ему скорее готовые и требовать у него «новых сюжетов», которые он обещал доставлять художнику «или посредством присылки частями рукописи, или просто в письме описанием сюжета». В заключение Толстой писал: «Размер всего сочинения и его частей, который может быть нужен вам для соображения количества рисунков, следующий:

1-я часть — то, что напечатано  . . . . . 18 листов

2-я часть — около . . . . . . . . . . . . . . . . . 16 листов

3-я часть — около . . . . . . . . . . . . . . . . . 14 листов

4-я часть — около . . . . . . . . . . . . . . . . . 18 листов

                                                            —————

                                            Итого 66 листов».[265]

Здесь под «частями» разумеются томы отдельного издания. При исправлении текста первой редакции, составившего в первом издании третий том, Толстой наметил содержание частей. Очень вероятно, что набросок этот также относится к началу января 1867 г. Распределение частей таково:

«1-я часть. Петербург. Москва. Деревня.

За границей, Петербург, Москва, Аустерлиц.

2-я часть. <Обед в клубе и Тильзит> Смерть.