ПСС том 16

«победоносного развития революции». На случай «неблагоприятных условий» признан разделпомещичьих земель в собственность крестьян. Во всех случаях признана собственность крестьян и мелких землевладельцев вообще на их теперешние земли. Следовательно, в программе проводится двоякоеземельное устройство в обновленной буржуазной России: частная собственность на землю и (по крайней мере на случай победоносного развития революции) общественная собственность в форме муниципализации и национализации.

Чем объясняли авторы программы эту двойственность? Прежде всего и больше всего интересами и требованиями крестьянства, боязнью разойтись с крестьянством, восстановить крестьянство против пролетариата и против революции. Выставляя такойдовод, авторы и сторонники программы становились тем самым на почву признания крестьянскойаграрной революции, на почву поддержки пролетариатом определенных крестьянских требований. И выставляли этот довод самые влиятельные сторонники программы, с т. Джоном во главе! Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на протоколы Стокгольмского съезда.

Тов. Джон в своем докладе прямо и решительно выдвинул этот довод. «Если бы революция, — говорил он, — привела к попытке национализировать крестьянские надельные земли или национализировать конфискованные помещичьи земли, как предлагает т. Ленин, то такая мера повела бы к контрреволюционному движению не только на окраинах, но и в центре. Мы имели бы не одну Вандею, а всеобщее восстание крестьянства против попытки вмешательства государства в распоряжение собственными(курсив Джона) крестьянскими надельными землями, против попытки их национализировать» (стр. 40 «Протоколов» Стокгольмского съезда).

Кажется, это ясно? Национализация собственныхкрестьянских земель повела бы к всеобщему восстанию крестьянства! Вот где причина того, почему первоначальный муниципализаторский проект Икса, предлагавший передать земствам не толькочаст-новладель-

АГРАРНАЯ ПРОГРАММА С.-Д. В ПЕРВОЙ РУССКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 237

ческие, но, «если возможно», все земли (цитировано мною в брошюре «Пересмотр аграрной программы рабочей партии» ), был заменен муниципализаторским проектом Маслова, исключавшегокрестьянские земли. Действительно, как же не считаться с этим, открытым после 1903 года, фактом о неизбежности крестьянского восстания против попыток полной национализации! Как не встать тогда на точку зрения другого видного меньшевика Кострова, восклицавшего в Стокгольме:

«Идти к крестьянам с нею (национализацией) значит оттолкнуть их от себя. Крестьянское движение пойдет помимо или против нас, и мы очутимся за бортом революции. Национализация обессиливает социал-демократию, отрезывает ее от крестьянства и обессиливает таким образом и революцию» (стр. 88).

Невозможно отказать этой аргументации в убедительности. В крестьянской аграрной революции пытаться национализировать против воли крестьянства собственныеего земли! Неудивительно, что Стокгольмский съезд отверг эту идею, раз он поверил Джону и Кострову.

Но не напрасно ли поверил он им?

Об этом, ввиду важности вопроса о всероссийской Вандее против национализации, не мешает привести маленькую историческую справку.

3. ПРОВЕРКА ЖИЗНЬЮ ГЛАВНОГО ДОВОДА МУНИЦИПАЛИСТОВ

Приведенные мною решительные заявления Джона и Кострова относятся к апрелю 1906 года, т. е. к кануну первой Думы. Я доказывал (см. мою брошюру о «Пересмотре» ), что крестьянство стоит за национализацию. Мне возражали, что постановления съездов Крестьянского союза ⁹⁰недоказательны, что они навеяны идеологами эсеровщины, что крестьянская масса никогда не пойдет за такими требованиями.

С тех пор первая и вторая Дума документально решили этот вопрос. Представители крестьянства со всех концов России выступали в первой, и особенно

См. Сочинения, 5 изд., том 12, стр. 244. Ред.* Там же, стр. 239—270. Ред.

238 В. И. ЛЕНИН

во II Думе. Только разве публицисты «России» или «Нового Времени» могли бы отрицать, что политические и экономические требования крестьянских масснашли себе выражение в обеих этих Думах. Казалось бы, идея национализации крестьянских земель должна быть окончательно похоронена теперь, после самостоятельных выступлений крестьянских депутатов перед другими партиями? Казалось бы, сторонникам Джона и Кострова ничего не стоило поднять в Думе вопль крестьянских депутатов о недопустимости национализации? Казалось бы, социал-демократия, руководимая меньшевиками, должна бы была действительно «отрезать» от революции сторонников национализации, поднимающих контрреволюционную всероссийскую Вандею?