ПСС том 17

ваются на таких латифундиях, мы будем подробно говорить ниже. Теперь же добавим лишь краткое указание на тот общеизвестный факт, в литературе ярко обрисованный г. Рубакиным, что высшие сановники бюрократии фигурируют один за другим в числе этих владельцев дворянских латифундий ⁵⁶.

Перейдем к надельному землевладению. За исключением 1,9 млн. дес, не распределенных по размерам землевладения, остальная масса, 136,9 млн. дес, находится во владении I2V4 миллиона крестьянских дворов. В среднем это дает по 11,1 дес. на двор. Но и надельная земля распределена неравномерно: почти половина ее, 64 млн. дес. из 137, находится в руках 2,1 миллиона богатых землей дворов, т. е. одной шестойобщего числа.

Вот сводные данные о распределении надельной земли в Европейской России:

В среднем

Группы дворов Дворов Десятин на 1 двор

дес.

До 5 дес 2 857 650 9 030 333 3,1

5 — 8 » 3 317 601 21706550 6,5

Всего до 8 дес.6 175 251 30 736 883 4,9

8—15 дес 3 932 485 42 182 923 10,7

15 — 30» 1551904 31271922 20,1

Свыше 30» 617 715 32 695 510 52,9

Итого в Европ. России12 277 355 136 887 238 11,1

Итак, больше половины надельных дворов — 6,2 млн. из 12,3 — имеют до 8 дес. на двор. В общем и среднем по всей России это — количество, безусловно недостаточное для содержания семьи. Чтобы судить о хозяйственном положении этих дворов, напомним общие данные военно-конских переписей (единственной статистики, охватывающей периодически и регулярно всю Россию). По 48 губерниям Европейской России, т. е. за исключением Донской области и Архангельской губернии, в 1896—1900 годах насчитано было 11 112 287 крестьянских дворов. Из них безлошадных оказалось 3 242 462, т. е. 29,2%. Однолошадных

64 В. И. ЛЕНИН

3 361 778 дворов, т. е. 30,3%. Известно, что такое безлошадный крестьянин в России (разумеется, мы берем здесь валовые итоги, а не какие-нибудь исключительные районы молочного хозяйства в пригородах, табаководства и т. п.). Известна также нужда и нищета крестьянина однолошадного. Шестимиллионная масса дворов — это значит от 24 до 30 миллионов населения. И все это население — пауперы, нищие, наделенные ничтожными клочками земли, с которых нельзя жить, на которых можно только умирать голодной смертью. Если предположить, что для сведения концов с концами в земельном состоятельном хозяйстве нужны не менее 15 дес, то получим 10 млн. крестьянских дворов, стоящих ниже этого уровня, и у них 72,9 миллиона десятин земли.

Далее. По отношению к надельному землевладению необходимо отметить одну, чрезвычайно важную, черту его. Неравномерность распределения надельной земли между крестьянами неизмеримо меньше, чем неравномерность распределения частновладельческой земли. Но зато среди надельных крестьян есть масса другого рода различий, делений, перегородок. Это — различия между разрядами крестьян, исторически сложившимися в течение долгих веков. Чтобы показать наглядно эти перегородки, возьмем сначала огульные данные по всей Европейской России. Статистика 1905 года дает такие основные разряды. Крестьяне бывшие владельческие — в среднем по 6,7 дес. надельной земли на двор. Бывшие государственные — 12,5 дес. Бывшие удельные — 9,5 дес. Колонисты — 20,2 дес. Чиншевики — 3,1 дес. Резеши — 5,3 дес. Башкиры и теп-тяри ⁵⁷— 28,3 дес. Прибалтийские крестьяне — 36,9 дес. Казаки — 52,7 дес. Уже отсюда видно, что надельное землевладение крестьян — чисто средневековое. Крепостное право до сих пор живет в той массе перегородок, которые остались между крестьянами. Разряды отличаются между собой не только количеством земли, но и размерами платежей, условиями выкупа, характером землевладения и т. д. Возьмем вместо огульных данных о всей России данные

АГРАРНЫЙ ВОПРОС В РОССИИ К КОНЦУ XIX ВЕКА 65