ПСС том 18

Фр. Карстаньен почти буквально пересказывает Авенариуса, который в своих «Замечаниях» решительно противополагает свое понимание опыта, как того, что дано нам, что мы находим (das Vorgefundene) — взгляду на опыт, как на «средство познания» «в смысле господствующих, в сущности совершенно метафизических, теорий познания» (1. с, S. 401). То же самое говорит вслед за Авенариусом и Петцольдт в своем «Введении в философию чистого опыта» (т. I, S. 170). Выходит, по Плеханову, что противопоставление взглядов Карстаньена, Авенариуса и Петцольдта материализму лишается смысла! Либо Плеханов не «дочитал» Карстаньена и К ⁰, либо он взял свою ссылку на «одного немецкого писателя» из пятых рук.

Что же значит это непонятое Плехановым утверждение самых видных эмпириокри-тиков? Карстаньен хочет сказать, что Авенариус в своей «Критике чистого опыта» берет предметомисследования опыт, т. е. всякие «человеческие высказывания». Авенариус не исследует здесь, —

* «Vierteljahrsschrift für wissenschaftliche Philosophie», Jahrg. 22, 1898, S. 45 («Трехмесячник Научной Философии», 22-й год издания, 1898, стр. 45. Ред.).

156 В. И. ЛЕНИН

говорит Карстаньен (S. 50 цит. статьи), — реальны ли эти высказывания или они относятся, например, к привидениям;он только группирует, систематизирует, формально классифицирует всевозможные человеческие высказывания, и идеалистические и материалистические(S. 53), не входя в существо вопроса. Карстаньен совершенно прав, называя этуточку зрения «скептицизмом по преимуществу» (S. 213). Карстаньен защищает, между прочим, в этой статье своего дорогого учителя от позорного (с точки зрения немецкого профессора) обвинения в материализме, брошенного Вундтом. Какие же мы материалисты, помилуйте ! — таков смысл возражений Карстаньена, — если мы говорим об «опыте», то вовсе не в том обычном, ходячем смысле, который ведет или мог бы вести к материализму, а в смысле исследования нами всего того, что люди «высказывают», как опыт. Карстаньен и Авенариус считают взгляд на опыт, как на средство познания, материалистическим (это, может быть, и наиболее обычно, но все же неверно, как мы видели на примере Фихте). Авенариус отгораживается от той «господствующей» «метафизики», которая упорно считает мозг органом мысли, не считаясь с теориями интроекции и координации. Под находимым нами или данным (das Vorgefundene) Авенариус разумеет как раз неразрывную связь Яи среды, что ведет к запутанному идеалистическому толкованию «опыта».

Итак, под словом «опыт», несомненно, может скрываться и материалистическая и идеалистическая линия в философии, а равно и юмистская и кантианская, но ни определение опыта, как предмета исследования , ни определение его, как средства познания, ничего еще не решает в этом отношении. Специально же замечания Карстаньена против Вундта не имеют ровно никакого отношения к вопросу о противопоставлении эмпириокритицизма материализму.

Плеханову показалось, может быть, что Карстаньен сказал: «объект познания, независимый от познания», а не «предмет исследования»? Тогда это был бы действительно материализм. Но ни Карстаньен, ни вообще кто бы то ни было, знакомый с эмпириокритицизмом, не сказал и не мог сказать такой вещи.

ТЕОРИЯ ПОЗН. ДИАЛЕКТ. МАТЕРИАЛИЗМА И ЭМПИРИОКРИТИЦИЗМА 157

Как курьез, отметим, что Богданов и Валентинов, отвечая по этому пункту Плеханову, обнаружили нисколько не лучшую осведомленность. Богданов заявил: «не вполне ясно» (III, стр. XI), «дело эмпириокритицистов разобраться в этой формулировке и принять или не принять условие». Выгодная позиция: я-де не махист и разбираться в том, в каком смысле говорит об опыте какой-то там Авенариус или Карстаньен, я не обязан! Богданов желает пользоваться махизмом (и махистской путаницей с «опытом»), но не желает отвечать за нее.

«Чистый» эмпириокритик Валентинов выписал плехановское примечание и публично протанцевал канкан, высмеивая то, что Плеханов не назвал писателя и не объяснил, в чем дело (стр. 108—109 цит. книги). При этом сам этот эмпириокритический философ ни словане ответил по существу, признав, что он «раза три, если не больше, перечитывал» плехановское примечание (и, очевидно, ничего не понял). Ну, и махисты!

3. О ПРИЧИННОСТИ И НЕОБХОДИМОСТИ В ПРИРОДЕ

Вопрос о причинности имеет особенно важное значение для определения философской линии того или другого новейшего «изма», и мы должны поэтому остановиться на этом вопросе несколько подробнее.

Начнем с изложения материалистической теории познания по данному пункту. Взгляды Л. Фейербаха изложены им особенно ясно в вышеупомянутом возражении Р. Гайму.