ПСС. Том 21. Новая азбука и русские книги для чтения

Как у ласкова
Князь Владимира
Пированье шло,
Шел почестный пир
На бояр, князей,
Добрых молодцев.
Уж как солнышко
Стало к вечеру,
Как почестный пир
Идет в веселе.
На пиру-то все
Порасхвастались.
Глупый хвастает
Молодой женой,
А глупей того
Золотой казной.
Умный хвастает
Своей матерью,
Сильный хвастает
Своей силою,
Силой хваткою
Богатырскою.
А один сидит
Богатырь Сухман,
Богатырь Сухман
Одихмантьевич.
Он ничем Сухман
Да не хвастает.
Как и солнышко
Володимир князь
Сам по горенке
Он похаживает,
Желтыми кудрями
Он потряхивает.
Говорит ему
Таковы слова:
«Гой же ты, Сухман,
Богатырь Сухман
Одихмантьевич,
Что ничем, Сухман,
Ты не хвастаешь?
И не ешь, не пьешь,
И не кушаешь?»
Взговорил Сухман
Таковы слова:
«Уж коль хвастать мне
Добру молодцу,
Так похвастаю:
Привезу тебе
Лебедь белую
Я живьем в руках
Не кровавлену».
И вставал Сухман
На резвы ноги,
И седлал Сухман
Коня доброго.
Брал с собой Сухман
Свою палицу.
Еще брал Сухман
Нож кинжалище.
Выезжал Сухман
Ко синю морю,
Ко морской ко той
Тихой заводи.
Не нашел Сухман
Гусей, лебедей
В первой заводи.
Уезжал Сухман
К другой заводи,
Не нашел и там
Гусей, лебедей.
И у третьей
Тихой заводи
Не наезживал
Гусей, лебедей.
И Сухмантий тут
Призадумался.
Как поеду я
Теперь в Киев-град,
Что скажу теперь
Князь Владимиру.
Дай поеду я
К мать Непре реке.
Глядь, течет река
Непра матушка
Не по-старому
Не по-прежнему.
А вода с песком
Помутилася.
Стал Сухмантьюшка
Ее спрашивать:
«Что ж ты, матушка
Что, Непра река,
Что течешь ты так,
Не по-старому,
Не по-старому,
Не по-прежнему,
А вода с песком
Помутилася».
Испровещится
Так Непра река:
«Ой нельзя уж мне
Течь по-старому,
Течь по-прежнему,
По-старинному.
Как за мной стоят,
За Непрой рекой,
Сорок тысячей
Все татаровей.
Они мост мостят
С утра до ночи,
Намостят что днем,
В ночь то вымою.
Да из сил-то я,
Мать Непра река,
Уже выбилась».
И раздумался
Одихмантьевич:
«То не честь хвала
Молодецкая —
Не отведать мне
Сил татарскиих».
И пустил Сухман
Он добра коня
Через матушку,
Чрез Непру реку.
Его добрый конь
Перескакивал,
Подъезжал Сухман
Ко сыру дубу
Кряковистому,
Дуб с кореньями
Выворачивал,
За вершину брал,
А с комля дуба
Белый сок бежал;
И с дубиночкой
Той Сухмантьюшка
Напустил коня
Сваво доброго
На всю силушку
На татарскую.
И начал-то он
Той дубиночкой
Да помахивать.
Той дубиночкой
Поворачивать.
Как махнет вперед,
Станет улица,
Отмахнет назад,
Переулочек.
И побил он тех
Всех татаровей,
Убежало лишь
Три татарина.
Прибежали те
Три татарина
К мать Непре реке
И попрятались
Под кусточками
Под ракит’выми.
Приезжал опять
Одихмантьевич
К мать Непре реке
И пустили те
Три татарина
Свои стрелочки
В Одихмантьича,
Во его в бока,
В тело белое.
Тут Сухмантьюшка
Эти стрелочки
Повыдергивал,
А кровавые
Свои раночки
Листьем маковым
Все затыковал,
А татаровей
Тех последниих
Распорол ножом
Он кинжалищем.
И пустил Сухман
От Непры реки
Он ко Киеву,
Ко тому двору
Княженецкому
Князь Владимира.
Привязал коня
На дворе к столбу.
Сам входил Сухман
Во столовую.
А Владимир князь
Сам по горенке
Он похажива’т,
Желтым’ кудрями
Он потряхива’т.
Взговорит-то сам
Таковы слова:
«Гой же ты, Сухман,
Богатырь Сухман
Одихмантьевич,
Что ж привез ли ты
Лебедь белую,
Мне живьем в руках,
Лебедь белую,
Не кровавлену
И не ранену?»
Взговорит Сухман:
«Ой, Владимир князь,
Мне, мол, было там,
За Непрой рекой,
Не до лебедя.
За Непрой рекой
Да за матушкой
Повстречались мне
Сорок тысячей
Злых татаровей.
Шли во Киев град
Те татаровы.
С утра до ночи
Они мост мостят,
А Непра река
В ночь мост выроет,
Да из сил она
Уже выбилась.
Напустил на тех
На татаровей
Я добра коня
И побил их всех».
И Владимир князь
Тем словам его
Не уверовал.
А велел слугам
Своим верныим
Взять Сухмантия
За белы руки
И сажать его
В тюрьмы крепкие.
А Добрынюшку
Володимир князь
Посылал туда,
На Непру реку,
Чтоб проведал
Он про зар’ботки
Про Сухмантьевы.
И Добрынюшка
Оседлал коня
Он сваго доброго,
И выезживал
Добрый молодец
Во чисто поле.
Как приехал он,
Свет Добрынюшка,
К мать Непре реке,
Увидал — лежит
Вся побитая
Сила вражеска,
И дубиночка
Одихмантьева
Вся расщеплена
На лучиночки,
Промеж них лежит,
Там валяется.
И Добрынюшка,
Сын Никитьевич,
Ту дубиночку
С земли поднял
И привез ее
В стольный Киев град.
И Владимиру
Так Добрынюшка
Выговаривал:
«Правдой хвастает
Одихмантьевич:
За Непрой рекой
Лежит сила вся
В сорок тысячей
Тех татаровей
Перебитая.
Я привез с собой
И дубиночку
Одихмантьича.
На лучиночки
Та дубиночка
Вся исщеплена».
Взговорит тогда
Сам Владимир князь:
«Гой же слуги вы,
Мои верные,
Вы идите-ка
В тюрьмы крепкие,
Выводите мне
Одихмантьича,
Приводите мне
На ясны очи
Добра молодца,
Буду миловать
За услуги те
За великие;
Буду жаловать
Его до люби
Городками ли
С пригородками,
Еще селами
Да с приселками,
Золотой казной
Да бессчетною».
И пришли опять
Слуги верные
К тюрьмам крепкиим.
Говорят они
Таковы слова:
«Гой же ты, Сухман,
Богатырь Сухман
Одихмантьевич,
Выходи теперь
Из тюрьмы своей,
Ворочает князь,
Хочет солнышко
Тебя миловать
За услуги те
За великие
Тебя хочет князь
Он пожаловать».
Выходил Сухман
В поле чистое,
Говорил Сухман
Таковы слова:
«Не умел меня
Володимир князь
В пору миловать,
Не умел же он,
Ласков солнышко,
С умом жаловать,
А теперь меня
Не видать ему
Во ясны очи».
И выдергивал
Одихмантьевич
Из кровавых
Да из раночек
Листья маковы.
Сам Сухмантьюшка
Приговаривал:
«Потеки, Сухман,
Ах Сухман река,
От моей крови
От горячией,
От горячией
От напрасные».